Прошипев сквозь зубы ругательства, он резко встал и было направился к хижине как был остановлен мягкой женской ладонью.
- Я давно ждала такого как ты, - с этим она невесома взяла его руку и дала потрогать заветный треугольник давая понять, что готова к слиянию. – Ты дашь сильное потомство, - в голосе уже не скрывалась страсть, а глаза накрывала безумная поволока. Даже в силу своего роста ей пришлось встать на цыпочки, чтобы достать до уха. – Ну же, не противься, ты знал цену приходя сюда, - её язык коснулся его ушной раковины, очертил подбородок и вскоре найдя губы проник внутрь.
К его удивлению, вкус её губ не отдавал жухлой травой как могло показаться на первый взгляд. Вкус её губ был сродни запаху цветов и свежести родника, а она сама представляла собой саму жизнь. Его взгляд был по-прежнему прикован к хижине, хотя его ночная спутница во всю источала феромоны. Руки не хотя ожили. Одна коснулась её лапоток углубляя поцелуй, вторая же спустилась на ягодицы и принялась их мять. Её глаза были закрыты, а ресницы подрагивали. Вскоре он тоже сомкнул свои глаза, полностью отдаваясь ей, но последнее что он видел это был его мотылёк.
Первой она разорвала их поцелуй, толкнув его назад в пустоту. Дроу был готов упасть на землю, но жрица учтиво соорудила постель из лозы. Оседлав его, она прикоснулась к груди где билось его сердце и, туника исчезла, превратившись в маленькие тонкие нити. Он было попытался сесть, как она пригрозила ему пальчиком с длинным ногтем. Улыбнувшись она царапнула кожу и тут же слизнув подступившую кровь хищно улыбнулась. Теперешний её наряд позволял наслаждаться фигурой не только зрительно, но и не чуть не мешал предстоящему соитию. Найдя её полную грудь, он тут же прильнул к ней. Покусывая и сося, он не прекращал мять её. Позже перед пришёл к ягодицам, которые находились в весьма выгодной для себя позе. Мягкость женского тела его покорила и в некотором смысле раскрепостила. Его плоть все больше набухала и ощутив это она потёрлась свой промежностью, смачивая её своим любовным соком, а после взяв в руку и вставила в себя. Проникновение в женское тело вызвало необыкновенную бурю эмоций нахлынувшею настолько сильно, что на мгновение он потерялся.
Толчки сопровождались совместными стонами, а запах соития окутывал их. Вскоре ему надоело послушно лежать и перевернув её не спину стал с новой силой вбивать свою плоть в неё. Её руки скользили по его животу, плечам и шеи. Потянувшись за поцелуем, он сменил позу. Теперь упор шёл не на ладони, а на локти, а сами ладони сомкнулись на её голове. Сейчас её губы отдавали женьшенем и мёдом, а сама она была на грани, и он это чувствовал. Пара глубоких толчков и она наслаждалась россыпью звезд, позже и он присоединился к ней после чего рухнул на неё.
- Этого достаточно? – запыхавшись спросил дроу, его сердце ещё не пришло в привычный ритм.
- Мне бы ещё пару раз, для закрепления результата, - облизнув губы ответила она.
Луна учтиво спряталась за облаками, не мешая их соитию. Ещё пару раз Нероклис оплодотворил её и уж потом она отпустила его. Он и в правду знал цену прихода сюда, но надеялся, что нынешнее поколение более цивилизованно в этом плане.
Зайдя внутрь хижины он заметил спящую на цербере авариэль. Сам Мортем приподнял единственную голову и уже был готов её размножить, как Неро произнёс:
- Долг уплачен. Я пришёл поспать.
Зелёные глаза пристально следили за ним. Сейчас, когда правда полностью была озвучена Морем считал своим долгом защитить Лаби от любых посягательств дроу. Он прекрасно помнил его жажду и силу, но демон, пускай и отлучённый от своего первого облика, способен дать отпор дроу.
Яркие нити света скользили меж золотистых колосьев пшеницы. В лучах восходящего солнца поле больше напоминало золотое море нежели окультуренный участок. Их шелест разносился на многое мили дополняя симфонию утренних птиц.
Время было выбрано не случайно. Солнечники предпочитали именно зарю, обнажавшая истинное величие рода. Но эльф по ту сторону поля не был им. Его серебряные пряди были убраны в простую косу, лишенную дворцовой мишуры. Даже простая одежда была не в силах скрыть красоту данную от природы, а в его движения были легкими как полёт бабочки.