— Федорыч-то наш умаялся.
— Ему уже не до Альфы, — Шевцов поднял мятую бумагу. — Не выдержал, опробовал наш сюрприз.
— Коньячок что надо.
— Слушай, а может, пока он задает храпака, прошвырнемся по экватору на флайтинге?
— Узнает — взгреет.
— Да мы — один круг, и назад. Упускать такую возможность нельзя.
— Все не терпится побрататься с инопланетным родственничком?
— Да у меня душа болит, как подумаю об их полной тревог и опасностей жизни. Постоянно в напряжении. А заботы насчет пропитания? Тебе хорошо, опустошил тостер — и порядок.
— Ладно, пошли в техотсек. Только флайтингом управлять буду я.
— Пожалуйста.
У Рыжей скалы Старший сын по привычке остановился. Эту скалу он запомнил на всю жизнь. Именно здесь три года назад он спас свою будущую жену от разъяренного Хурга. Эти твари редко спускаются с плато Смерти и еще реже суются за реку. Старший сын увидел этого Хурга уже на берегу — взлохмаченного, мокрого, с яростно оскаленной пастью, а Белянка пыталась всем телом вжаться в скалу и даже не звала на помощь. Если бы Хург убил Белянку, то Старший сын никогда бы не смог себе простить, что взял ее на охоту.
Старший сын подошел к реке. Осталось перебраться на ту сторону, а там до плато всего один переход.
Может, пока не поздно, вернуться? Даже сотня шкур, добытых в поединках, не стоит ветки стланика. А младший брат? Он ведь будет уверять всех, что без добычи возвращаются только трусы.
Старший сын с разгону вбежал в воду.
Теперь он был уверен, что не родился еще тот Хург, который может выиграть у него схватку один на один. А Хурги всегда бьются в одиночку. Вот, если бы они объединились, то с ними было бы справиться гораздо труднее. Впрочем, стоит двум Хургам сойтись, как они сейчас же начинают лупцевать друг друга, наверное, для тренировки.
Обсохнув на берегу, Старший сын отыскал в зарослях еле заметную тропу, выходящую к самому опасному месту в каньоне Прохлады. Там, как правило, Хурги устраивали засады, пытаясь застать врасплох и сбросить непрошеного гостя на острые камни. Надо было рывком преодолеть то место, чтобы иметь свободу маневра, и тогда Хург будет вынужден принять бой на открытом пространстве.
— Здорово у тебя получается. А я больше привык к автопилоту.
— Может, пройдемся вдоль реки?
— Все равно в этих джунглях ничего не разглядишь.
— А ты включи аварийный пеленг.
— Гениально! Думаешь, энцефал выведет нас на разумное существо?
— Почему бы и нет? Вдруг какой-нибудь воин или охотник попал в трудную ситуацию. Энцефал моментально отреагирует, только не проморгай.
— Давай сначала реку, потом каньон и плато.
— Как там наш ветеран, не очухался еще?
— Связь пока молчит.
— Снижаюсь.
— Есть аварийный пеленг! Прямо по курсу.
— Сбавим скорость.
— Только не вздумай садиться… Посмотрим — и все.
— Как пеленг?
— Устойчивый… Вижу! На самом краю плато! Заходи по каньону.
— Придется показать высший пилотаж.
— Поосторожней, не зацепись… Ого, какая здоровенная горилла!
— Ее кто-то атакует.
— Кровавый бой. Смотри, как шестилап нашего таранит!
— Такими клыками пробьешь любую шкуру.
— Зависаю. Любопытно, чем драка кончится.
Горилла отпрыгнула в сторону, и шестилап, сверкнув острыми клыками, проскочил мимо. Горилла выпрямилась во весь рост и заколотила кулачищами по своей груди. Шестилап, разогнавшись, бросился на торжествующего противника с другой стороны. На этот раз тяжелая лобастая голова шестилапа угодила горилле в живот. Горилла взревела, согнулась пополам и все же успела зацепить кончиками когтей отскочившего шестилапа — на голом боку того выступила кровавая полоса. Сейчас шестилап оказался почти у самого края обрыва. Он выждал, когда горилла распрямится, чтобы нанести очередной удар.
— Нашему долго не выдержать.
— Похоже на то, — Кушкин приблизил флайтинг к краю плато, но шестилап удачно повторил атаку и, крутанувшись вокруг гориллы, отступил к обрыву.
Горилла, упавшая было на спину, вдруг неуклюже вскочила и, не обращая внимания на кровоточащие раны, сделала резкий выпад на шестилапа. Тот даже не шелохнулся, низко опустив лобастую голову. Тогда горилла медленно начала отступать. Шестилап ждал, когда противник запнется или потеряет равновесие, чтобы ударить в последний раз.