– Ого! – сказал Гаррис. – Вы принарядились сегодня, девочка! Счастлив тот, кто подцепит такую жену. Вы не думаете еще о подобных вещах? Война окончена, и теперь каждый может позаботиться и о себе.
Патти печально опустила голову.
– Вы все еще не можете забыть того капитана, все еще верны ему? – воскликнул Гаррис. – Конечно, жаль Кента, но – что делать? Его давно нет в живых. Господь принял душу этого храброго пилота.
Полковник вздохнул и возвел очи горе. Патти стояла, готовая расплакаться. В эти дни все празднуют победу. Такая радость у каждого. А она!.. Кент, Кент, как любила его Патти! Какой это был преданный друг… Ей очень жаль и того русского – Пономаренко с его экипажем, мужественных русских воинов, настоящих рыцарей…
Девушка не выдержала, поднесла платок к глазам и, сгорбясь, отошла к окну.
Стало не по себе и полковнику. Он тяжело завозился в кресле, зажег трубку, кашлянул. Все-таки много горя причинили людям эти нацисты. Но мертвых не воскресишь, а живые должны жить.
– Да, должны жить, – проговорил Гаррис вслух. – Патти, советую вам жить. Идите и постарайтесь развеселиться. Я не терплю печальных лиц.
Патти вышла из кабинета. Солдат ввел задержанного. Гаррис с веселым презрением посмотрел на немца. Это был молодой человек в поношенной пиджачной паре, с невыразительными, словно оловянными, глазами и стертым лицом.
– Кто вы такой? – спросил Гаррис.
Немец молчал.
– Выкладывай! – заорал полковник. – Или ты думаешь, что у меня есть время возиться с каждым паршивым немцем!
– Я хотел бы предложить свои услуги, – робко проговорил арестованный.
– Что он сказал? – озадаченно спросил Гаррис.
Солдат вытянулся.
– Я так понял: он хочет служить нам, сэр.
– Так… – Гаррис помедлил. – А ну, обшарьте его карманы!
Солдат ощупал задержанного.
– Ровным счетом ничего, – сказал он.
– Это и подозрительно. Искать лучше!
– Герр полковник, – торопливо заговорил немец, – я имею предложение… Я честный немец и хотел бы… мне сказали, мы можем рассчитывать на хороший прием. Я окажу услугу…
– К черту твои услуги! – оборвал его комендант.
Солдат вдруг стащил с арестованного пиджак.
– В подкладке что-то хрустит… Ага, вот!
И, вспоров шов пиджака, он вытащил бумагу.
Гаррис внимательно ее прочитал.
– Так, – сказал он зловеще, – значит, честный немец?
Вошел капрал Динкер.
– Вы суетесь не вовремя, капрал, – недовольно сказал Гаррис.
– Но вас спрашивают двое, сэр… Кажется, их зовут мистер Стэнхоп и мистер Кей.
Гаррис вскочил на ноги.
– Стэнхоп и Кей! – вскричал он в сильнейшем волнении.
– Да, сэр.
– Где же они?
– Возле часового. Прикажете пропустить?
Полковник схватился за голову.
– Вы заставили ждать этих джентльменов? О, какой же вы идиот, Динкер! Зовите!.. Пригласите их!
Капрал метнулся из комнаты. Гаррис поправил перед трюмо мундир и пригладил волосы. Отворилась дверь, и он, протянув вперед руки, поспешил навстречу двум посетителям в светлых пальто и шляпах.
– Здравствуйте, Гаррис, – густым басом проговорил высокий и очень полный американец, румяный и седоволосый.
– Бог мой, мистер Стэнхоп! Это вы? Как я рад, какую вы оказали мне честь!
– Здравствуйте, дружище, – сказал другой гость.
Гаррис на секунду оставил Стэнхопа.
– И вы, Кей!.. Нет, провалиться мне на месте, если это не сон!
Гаррис был в восторге от встречи. Он суетился вокруг гостей, собственноручно принял их пальто и шляпы.
Через минуту все трое сидели в креслах, расставленных вокруг низкого полированного столика. Гаррис раскрыл ящик с сигарами, предложил Стэнхопу и Кею.
– Нет, – сказал он, зажигая спичку, – не верится, что вы – и вдруг здесь, в этой дыре!
– Давненько мы не виделись, – задумчиво проговорил Стэнхоп.
– Два года! И я скажу: это срок!
– Срок, но вы – словно законсервированы, – заметил Кей.