Дорога в Омашу была неблизкой, благо путь был превосходно благоустроен, а встретить противников на расчищенных территориях теперь не просто. Однако теперь приходилось правильно распределять продовольствие, продолжать сторожить пленников, и с двойными усилиями поглядывать на закованного в метал шахида, чтобы тот не решил совершить самоубийство, забрав по пути весь отряд. Ради этого человек постоянно должен был находиться без сознания. Кто всё это делал? Суюки! Она с полна ощутила вес ответственности и пыталась разобраться со всем самостоятельно. Понимая, что она просто не ориентируется в новых условиях, я не мог не помочь. Девушка не знала многих принципов местной охоты, например, как выслеживать неизвестную ей добычу в лесу, или ставить ловушки на рогатый скот. Вроде она должна это всё уметь, но зверей на своём острове они давно одомашнили, и было-то этих куриц и свиней, не так много. Раздумывая, что же ещё ей могло бы пригодиться, научил делать припарки, способные помочь от болезней; показал способы создания мазей от ожогов и даже дал парочку книг по теме. Всё это, конечно же, вперемешку с наблюдением за гражданскими, так что выгорала она чертовски быстро.
— Пять минут свободного времени… — лежа в просторном каменном доме, Суюки без единой положительной эмоции на лице потирала окаменевшие плечи и молилась всем известным духам, чтобы хотя бы этой ночью никто не прервал долгожданный и заслуженный отдых. Нет, они были не во встреченной по пути деревушке, жители которой радушно приютили их на ночь, не трактик магов земли, а всего лишь личная крепость Дагота, с домами для каждого жителя, каменной стеной и максимально качественным интерьером. Суюки с трудом представляла, что все эти дома сделаны из магии, даже если видела процесс их возведения собственными глазами. Вот они остановились в метре от дороги, а потом из земли сформировались такие гигантские и красивые конструкции — магия! Так не любимая Суюки Но не признать, что тут было уютно, не могла: может, кровать была жестковата, но не хуже голой земли, на которой воины Киоши учились спать, чтобы закалять характер; столы и стены были сотворены из серого камня, но по сути, это всё было крепче их деревянных халуп, которые ломались под собственным весом. — Но почему я?
Тем не менее, сжавшись в комочек, Суюки могла думать только о недавних решениях. Проблема как раз в том, что не все обязанности ложились на неё: у простых жителей всё ещё были советники, способные разбираться с мелочами, вроде того, кто и с кем конфликтовал, или кому не хватило еды. Но девушка чувствовала, что с радостью бы взяла на себя всю их ответственность, передав ношу военной. Ведь она-то должна решать проблемы силой: мало еды? Убей стадо зверей; опять конфликт с пленниками? Найди виновного и накажи; кто-то сильно поранился или заболел? О, тут убивать никого не надо, просто выучи базовую медицину! Слишком много новых обязанностей, и давление, которое представляло из себя проверку личных качеств, мужественности и стойкости.
— Я воин Киоши, и не должна из-за такого плакаться, — на глаза девушки спустились капельки слёз. И в этот момент… в кремниевую дверь раздался стук, Суюки дрогнула в неожиданности, но скорее разозлилась, чем испугалась. — Кто опять?
— Это я. Не помешаю? Сегодня был сложный день, со вчерашнего дня почти не спал, в попытках разговорить этого наёмника. Язык вроде есть, а немой, как скотина, — но с той стороны раздался голос Дагота. Девушка моментально приоткрыла ротик и, поспешно стерев с глаз слезы, позволила войти внутрь. Если другие люди просто приносили ей проблемы, этот человек учил разбираться с ними. Тут-то Дагот, в своей новой рясе, с поясом на распашку, вошёл внутрь держа в руках два блюдца. Суюки смутилась откровенному наряду мужчины, но позволила подсесть к себе на диван, после чего взяла протянутую тарелку какой-то желтой жижицы. — Баноновая похлёбка.