Посмотрев на Тай Ли, весело щебечущую с подходящими мужчинами, зазывающими ее на совместное выступление, и даже с Варваром Бучи — и это не оскорбление, просто его кличка, я вновь поймал себя на мысли, что девушка, в целом то, оказывала знаки внимания вообще всем. Она источала ауру комфорта, наверняка веселилась с каждым из присутствующих тут людей. Вот как после такого привлечь её внимание и попросить чему-то учить, я ведь не единственный, с кем девчуля проводила кучу времени. Ведь в отличие от этих подбивающих яйца парней, мне была нужна только практическая выгода… а может, в этом и была проблема? Все чакры заставляют меня смотреть на мир с практической стороны, даже веселье, которое призывает получать удовольствие от своих поступков, сплошная забота о себе любимом. И ничего, что заставляло бы приобщиться к общему.
Вообще, я только начинал понимать, как эти чакры делились. Первые три, безусловно, опирались на личное развитие, укрепление внутреннего духа и прочих практических навыков, их раскрытие давало доступ к становлению высококлассного мастера своего дела; любовь и правда, в свою очередь, напоминали нечто завязанное на обществе, и я говорю не о личном восприятии, это был факт, чакры воздействовали на других существ, с чем у меня… были проблемы, ведь назвать себя компанейским парнем было трудно. А заставить кого-то что-то сделать, проявляя силу воли, и расположить человека к себе, демонстрируя нечто, что можно было обозначить любовью — хотя я бы подобрал другой синоним — несколько разные вещи. Что до озарения и космческой энергии, то это, безусловно, нечто отдаленное от своей личности и общества, на этих этапах ты расширяешь сознание за рамки мира. Если у меня возникают проблемы даже с обществом, трудно понять, как будут открываться последние две, это кажется чем-то настолько отдаленным, что не имеет со мной ничего общего.
Кажется, я всё больше начинаю философствовать. В таком случае…
— Хей, кто хочет стать участником самого крутого представления вместе со мной⁈ — встав на ящик и повысив голос, заставив даже Афку раскрыть от шока глаза, я привлёк внимание выступающих. — Можем показать самое крутое силовое представление, или совместить гимнастику и мускулы, чтобы удивить людей за этой стеной лучшим силовым-акробатическим шоу. Хей, петовод, как насчёт совместного выступления с моей Афкой? Не сомневаюсь, что она будет этому только рада.
Проблема не во взгляде. Она во мне. С яркой улыбкой заявив о своих намерениях, я привлёк изрядную долю внимания, и часть людей сразу же решила подойти, чтобы обсудить возможные выступления, вокруг меня, наконец, собралась толпа.
— Эй, Монах, твоя Афка не испугается моего тигра?
— Альгрус, ну ты и смешной, тебе бы стоило переживать именно за тигров, а не мою лисичку.
— Монах, а сумеешь поднять двух тигров, на которых встану я, пока буду держать ещё одного тигра уже в своих руках?
— Бучи, я в жизни не позволю так издеваться над своими животными!
— … МожеТ тогда устроим соревнование с препятствиями и покажем, кто лучше их преодолеет, — в этот момент ко мне подошла Тай Ли. Заведя руки за спину, она ехидненько так припомнила, как мы лезли на стену. Видимо, это её так повеселило, что захотела повторения.
— Тай Ли, может я не акробат, но будь уверена, что моя ловкость поразит всех выступающих.
Не подвергаясь моральному или какому-то этическому компасу, не падая духом из-за связей с прошлым, молодая циркачка согласилась на выступление и только пришло время, продемонстрировала мне, как нужно любить не просто свою работу, а само чувство принадлежности — забесплатно выступая посреди города, под громкий оркестр, выполняя свои безумные трюки и заставляя людей восторгаться нашим совместным шоу. Так уж получилось, что мы до сих пор отыгрывались за срыв выступления в цирке, пытаясь поднять самую важную вещь — репутацию, но даже несмотря на предательство народа огня, а прибегнуть к силе, чтобы намеренно отослать Коммандера армии в далёкие края, и к тому же совместно с ним отправить ещё пару десятков духов, которые точно, вне всяких сомнений, будут питаться негативными эмоциями, ничем, кроме как предательством, назвать было нельзя — Тай Ли не просто не раскаивалась, она была вне себя оттого, что как-то повлияла на жизнь окружающих её людей, притом в хорошем смысле этого слова.