— Да пошёл ты! — Славик отодвинул его и, подойдя к неподвижному телу, сел возле него на землю и погладил Светкину руку.
— Я же не знал, что так получится! — пробурчал Андрей.
— А с телом-то что делать будем? — спросил драный Юрик.
— Как это — что? — вскинул голову Славик. — Похороним, конечно!
Принявший форму Светкиного тела кусок «киселя» залепили другим шматком «киселя» и утрамбовали всё в тот же «кисель»: полный бред! — считал Андрей, но мнение своё оставил при себе, не желая ввязываться в бесполезную дискуссию. Он давно понял, что мёртвому все эти ритуалы по барабану, нужны они только живым, чтобы было легче смириться с утратой, но Славик и живым-то не был — вот где ещё абсурдность ситуации! Тем не менее Андрей тихо стоял, склонив голову, и терпеливо ждал, когда всё это закончится, а потом даже сказал несколько слов об «усопшей», какая она была вдумчивая и любознательная, постоянно размышляла о жизни и всё подвергала сомнению.
Остальные тоже что-то промямлили, а потом все пошли к Вере, решив, что она достаточно отдохнула, и настала пора выполнить своё обещание объяснить происшествие на дороге.
Вера встретила их на улице и пригласила во двор, где уже слепила три длинных лавки, чтобы гостям было куда усесться, а себе принесла из дома стул и поставила его напротив.
— После того, что случилось со Светой, у меня для вас появились новости, — начала она, пока все рассаживались. — Новости интересные, хоть и не сказать, чтоб радостные…
— Хорош мозг канифолить! — пробурчал Славик. — Быстро выкладывай, что знаешь, а то терпение моё уже на исходе.
— Эй-эй! А ну не хами! — вступился за Веру Мишка. — А то крылья, знаешь, насколько сильнее рук? — подлетев, он приземлился на лавку и, хохотнув, махнул клювом в сторону теловика: — Вон спроси у Андрюхи!
Тот веселья Ворона не поддержал, как, впрочем, и остальные. Занимая места на лавках, они с тревогой поглядывали на Веру.
— Ладно, я постараюсь короче, но сначала всё равно надо кое-что прояснить. Насчёт тел… — она ненадолго умолкла, сдвинув брови, и, собравшись с мыслями, продолжила: — Вы все просили меня перекроить ваши «тела» из звериных в человеческие, но формакод, который их держит, — это жёсткие рамки. Суть задана и капитальные изменения невозможны. Только косметический ремонт без перепланировки, вот и всё, что я могу, понимаете?
— Ты это уже говорила, — пробурчал Юрик. — Мне, во всяком случае.
— И мне! — подали голос крысы.
— Понимаем, — ответили остальные. — И что?
— Ничего, просто напоминаю. Для ясности того, — Вера обвела их взглядом, — что есть только два способа заставить «кисель» сформироваться в человеческое «тело». Первый — это получить новый, человеческий формакод — когда Андрей сумеет его добыть. И второй: отказаться от формакода вообще и использовать собственные ресурсы.
— Да о чём ты, блин? Какие ещё ресурсы? Как?.. — раздались вопросы и возгласы.
— Так, как это сделали мы с Андреем, — ответила Вера. — Наши тела сформировались сами, когда мы сюда попали и выглядят они так же, как на Земле, потому что мы помним, кто мы есть. Вы же, к сожалению, ничего про себя не знаете, потому и висели тут бесформенными клоками. Однако! — она вздёрнула руку, предупреждая волну возмущения и новые выкрики. — Однако когда вы ходили ко мне за улучшениями или я посещала ваши дома, то поняла, что не всё так просто! Один хочет то, другой — это, предметы, которые вы лепите, тоже отличаются, у каждого что-то получается лучше, что-то хуже! То есть все вы — разные, понимаете? Причём от добытого Андреем формакода эта разница почти не зависит, иначе все крысы лепили бы одни и те же предметы и вели бы себя одинаково, а у Юрика дом выглядел бы как собачья будка, а не корабль. Понимаете, что это значит?
— Это значит, мы что-то помним! — вскричал Юрик. — Я знал это, я говорил!
— Ты даже говорил, что видишь сны, — улыбнулась Вера.
— Да врёт он всё! — возмутилась Катька-серая-крыса. — Какие ещё сны, мы ж не спим ни хрена, вид только делаем! Дин, ну, скажи! — толкнула она кошку в бок.
— Врёт, конечно! — согласилась та. — Сны мы не видим, но иногда… иногда как будто что-то и правда всплывает, только ухватить никак не удаётся.
— А я думаю… — начал Мишка, но голос его утонул во всеобщем гвалте.
— Короче, неважно, кому чего кажется, но полного беспамятства ни у кого нет, вот к какому выводу я пришла! — дождавшись, пока все более-менее успокоятся, подытожила Вера. — А раз так, значит, и память, и осознание собственной личности сохранились, ваш световой багаж не пожран лысорями, он сохранился и надо только найти к нему доступ. И я нашла! Но… Но!