— Молодой человек, стойте! — зычно крикнула медсестра, в последний момент, за пять секунд до поворота, углядев коляску.
Вскочив со своего места, она рванула по дорожке к Антону, но Вера преградила ей путь:
— Здравствуйте, я внучка Клавдии Острожской, помните?
— Добрый день, — медсестра её явно узнала, но, обойдя, крикнула, продолжая почти бежать по дорожке: — Стойте!
Шигорин свернул за корпус.
— Да это мой дядя! — поравнявшись с ней, воскликнула Вера. — Мы просто не хотели вас отвлекать…
— Глухой он у вас, что ли, дядя ваш?! Я сейчас охрану позову!
— Да в чём дело-то? Мы просто все вместе немного погуляем… — это была последняя Верина попытка договориться миром.
— Сегодня прогулка отменяется, — медсестра остановилась. — У вашего дяди телефон есть? У меня указание прямо сейчас срочно привезти Острожскую к главврачу.
— Я их сейчас догоню и верну!
Не дожидаясь ответа, Вера двинулась быстрым шагом за угол, но увидев, что из административного корпуса прямо к ним бегут два человека, остановилась. «Раз, два, три, четыре пять, вышел зайчик погулять…» — браслет обмяк и легко стянулся с руки. Мужчины — один белобрысый, другой лысый и коротконогий — тем временем добрались до медсестры, и та указала пальцем в сторону Веры. «Не получилось по-тихому, Антон, уж прости!» — сунув браслет в карман, она выметнула свой светак навстречу бегущим — они, к счастью, были людьми.
Первым остановился коротконогий: его светотень так просела и выцвела от регулярного пьянства, что достаточно было чуть толкнуть в нужном месте, чтобы слои сами сместились в привычный узор беспамятства. Лысая голова опустилась на грудь и, коротконогий, зашатавшись, побрёл к ближайшей лавочке. Блондин, оказался куда как крепче, вредных привычек не имел, зато имел большие проблемы с пищеварением. Вмятина в нужном месте заставила его взвыть, скрутившись пополам от боли в животе, пока Вера топила жёлтые завихрения, лишая его понимания, зачем он сюда бежал. Последней была медсестра, бросившаяся на помощь белобрысому — осталось лишь немного глубже провалить и так уже пришедшие в движение слои, чтобы затереть причину, по которой она стояла тут на дорожке, оставив только желание оказать первую помощь больному.
— Вот так, — пробормотала Вера и, бросив последний взгляд на обезвреженных людей, нырнула за угол: Антона там уже не было.
Она рванула через газон, дорожки и зелёные зоны прямо к дырявой секции бетонного забора. По пути попалась ещё какая-то сотрудница клиники, и Вера, не снижая скорости, дёрнула из глубины её светака какой-то первый попавшийся детский страх. Женщина взвизгнула и, забыв обо всём на свете, принялась вертеться на месте, вытряхивая что-то из-под одежды — то ли муравьёв, то ли пауков, Вера разбираться не стала, стремительно убегая дальше, где за деревьями уже был виден бетонный забор.
Антон стоял к ней спиной, натягивая на бабушку платье.
— Надень браслет! — не поворачиваясь, рыкнул он.
Вера обернулась: всё было спокойно — никто её не преследовал.
— Немедленно!
— Ладно, ладно! — тонкая пластинка с фрактальным узором вновь плотно обхватила запястье.
— Верочка!
— Бабуля! — внучка обняла Клавдию, чью руку тоже охватывал браслет с другим, чем у Веры узором: какая-то разновидность сложного меандра, с множеством штрихов разной толщины и цвета.
Бабушка попыталась встать с коляски, но беспомощно повалилась вперёд, Вера едва сумела её удержать и усадить обратно.
— Проблема, — сказала Клавдия. — С этим браслетом мне отсюда не встать.
— Чёрт! — ругнулся Антон. — Вот я так и знал, что мерки слишком неточные, только для радикального варианта и годятся. Браслет даёт маскировку, но лишает платье некоторых свойств.
— Как он снимается? — спросила Вера.
— Тут есть замок, — ответила Клава, нажав пальцем на внутреннюю сторону браслета.
Раздался щелчок, и пластина разомкнулась — бабушка сунула её под платье, в карман больничных штанов.
— Ладно, наденем в машине, — сказал Антон. — Без браслета платье должно скомпенсировать атрофию, так что вставай.
Клавдия поднялась и сделала несколько шагов к забору, не сказать, чтоб уверенно, но ноги держали.