— Сейчас ничего, сам же видишь! — теловик остановился, показывая на свой пояс с пустыми сосудами. — Подожди немного: что-то когда-то будет.
— «Что-то» — это крыса!
— Скорее всего.
— На фига мне крыса?
— Слушай, ну чего вот ты от меня хочешь? — возмутился Андрей. — Ты зачем, вообще, сюда, за поселение, припёрся?
— Потому что тебя долго не было. Прошёлся по деревне: тебя никто давно не видел, ну, я и прошёл проверить. Ходил везде, искал…
— Нашёл?
— Нашёл.
— И что, будешь теперь за мной таскаться? — Андрей уже не сдерживал раздражения: приключение с неправильным формакодом сильно выбило его из колеи — он никак не мог понять, что это такое и как реагировать — а вдруг так теперь каждый раз будет?
— Таскаться? — ворон возмущённо встряхнулся. — Да я просто волновался!
Он остановился, глядя как теловик, не замедляя шага, уходит вперёд.
— За тебя, дурак! — бросил Мишка в спину Андрею — тот не ответил и не обернулся.
Чуть постояв, ворон обиженно махнул крылом и, развернувшись, быстро потопал прочь.
— Не летает он! — бормотал себе под нос теловик, пытаясь разозлиться на Мишку, чтобы не чувствовать вины за собственную грубость. — Претензии предъявляет… словами, между прочим! а кто ему эту способность-то подарил? Так и висел бы себе в киселе дурак-дураком, если б не я!..
А сейчас — гляди-ка! — уже молча думал Андрей, проходя мимо торчавших по обеим сторонам дороги сооружений, — ходит, рассуждает о чём-то, жильё себе сделал. Он окинул взглядом «дом» Ворона — нечто среднее между гнездом и норой, с неправильной формы входом и торчавшими во все стороны пуками не пойми чего вместо крыши. Да, по части строительства и проектирования жилья Мишка был явно не мастак. Зато деревья у него вышли, ну, просто на загляденье! — оценил Андрей маленькую апельсиновую рощу, — может, на Земле, до смерти, он был где-то в южных районах садовником? Кто знает, вздохнул теловик, разглядывая аккуратный, не слишком коротко стриженый газон, обрамлявший кривобокий шалаш-берлогу. Над входом была кое-как прикреплена палка с кольцами, на которых висела занавеска наподобие душевой. Возле стены, напротив апельсиновых деревьев, стояла — тоже, как и дом, не слишком ровная — лавочка. Вокруг ножек росли цикорий и полевые ромашки. Притулившиеся в местах, куда никак не подобраться газонокосилкой, они бы выглядели точно, как настоящие, если бы их жёлтые серединки не улыбались, словно компьютерные смайлики.
Подмигнув весёлым ромашкам, Андрей присел на лавочку — невзирая на несколько кособокий вид, она оказалась очень удобной. Чудной он, всё-таки, Мишка-ворон, — качнул головой Андрей, с удовольствием рассматривая сочные оранжевые плоды, прятавшиеся среди зелёной листвы. Растения получаются идеально, а с домом чёрт-те что… — может, это не только от человека, но и от формакода зависит? Тогда непонятно, почему у драного Юрика корабль вместо собачьей будки получился… хотя собака-то бродячая была, болталась в городе, стало быть, о будках никакого представления не имела… А с другой стороны — ну, не залаял же Юрик, когда тело получил, хвостом вилять тоже потребности не имеет, да и Мишка, будь дело в формакоде, летать-то уж первым делом сумел бы. Нет, тут дело в чём-то другом, а в чём — век не разобраться.
Да и как разобраться, если самое главное неизвестно: почему все эти люди здесь? Если умерли, то отчего ни к лысорям, ни к Богу после смерти не попали? А если не умерли, то как тут оказались? Случайно, как и он, провалились? Почему именно эти люди, а не другие? Кто они?.. Фиг поймёшь, ясно только — это не «лампочки», как Андрей, иначе помнили бы, кем были при жизни. А они ни хрена про себя не помнят, даже как звать! Имена-то дал им всем Андрей, русские, естественно, так ему привычней, но где, в какой части света на самом деле жили эти люди?
— О, Андрэ, приветик!
Перед теловиком возникла белая крыса.
— Здорово, Светка! Ну, как, достроила башенки?
— Не-а, — грустно покачала она головой. — Вот как одна вышла, так и всё, остальные не держатся: то оплывут, то свалятся.
— К Славику обратись.
— Больно много твой Славик за это хочет! — яростно сверкнув красными глазами, крыса гордо вскинула голову.
— Что, большого зеркала уже не достаточно?
Светка была единственной среди обитателей, кто мог слепить зеркало, причём практически любого размера. Андрей первым получил этот интереснейший предмет быта, причём, как ему казалось, самый качественный среди всех сделанных Светкой впоследствии.
— Зеркало я уже до этого ему слепила, за французское окно в спальне, а теперь… — она умолкла, скривив кислую морду.