— Бедным помогает?
— Пока что только кошкам. Питомник на дому организовал… Вонища!
— А мне вы разрешите немного пофантазировать?
— Валяйте, только вкратце…
— Бывают же и другие причины… хотеть расстаться с жизнью, а не только уход любовницы или гибель старушки-жены… Предположим, я — банкир!
— Да, действительно, давайте предположим, что ваша мечта сбылась!
— На меня наехали и хотят убить… но сначала собираются жестоко пытать…
— Ого!
— И вот, сижу я у себя на кухне, приставляю дуло к виску…
— Тут появляюсь я…
— Лично сам? А бригада?
— Дело в том, что никто из моей бригады не в состоянии взламывать замки на дверях новых русских. Я же открываю их при помощи взгляда!
— Ух ты!
— Итак, я появляюсь на кухне банкира в монашеской рясе и… предлагаю ему одеться в таком же стиле. Он потрясён и даже не сопротивляется…
— Да ну? Совсем ни капельки не сопротивляется?
Давилов исчез за ширмой и через минуту вышел оттуда в монашеской рясе.
— Он уверен, что монах — посланец из другого мира…
— А потом?
— Потом я беру новоявленного святошу за руку и вывожу его из квартиры. Нас, что характерно, никто не останавливает, и мы благополучно добираемся до монастыря, где экс-банкиру предстоит провести остаток дней…
— А если он потом… очухается… подумает-подумает и… откажется жить при монастыре?
— Ну, что ж… Тогда его враги подумают-подумают, снова найдут его и… уже совершенно точно… прикончат!
— А если… я вдруг откажусь?
— От чего?
— Ну, если я не стану отвлекаться на ваших ряженых-перебинтованных… Если наотрез откажусь им помогать?
— А! Ну, тогда мы наотрез откажемся от вас!
— Нет-нет, не надо! Не бросайте меня! Я хороший — Докажите!
— Дайте мне поскорей… какое-нибудь задание… Внеочередное!
— Зачем же внеочередное? Ваше задание ждёт вас давно… вот уже несколько дней… С тех самых пор, как мне впервые приснились цыгане… Вот уже неделю снятся… с песнями и плясками…
— Я, честно, говоря, цыган боюсь…
— Я сам боюсь… Но вам не стоит волноваться. Лично вам с ними общаться не придётся…
Глава 13
«Богатая старуха»
В конце беседы Давилов расправил плечи и произнёс:
— В честь Рождества… а также учитывая вашу не-су-свет-ную тягу к материальным ценностям… Я даю вам особо приятное задание!
— Неужели?
— Вам сегодня доведётся развлекать одну оч-чень богатую старуху, которая пятый год подряд пытается удрать на тот свет. Её надо будет отвлечь. Часиков до семи.
Потом можете быть свободны…
— Хм! Старушек я ещё не пробовал… развлекать… Интересно, каким образом?
— Не волнуйтесь, у вашей жены не появится повод для ревности… По сложившейся традиции, я разрешаю вам проявить фантазию… У вас, насколько я знаю, с фантазией всё в порядке…
— Нет, вы, всё-таки, скажите, что я должен делать… А то вдруг отмочу какой-нибудь… непотребный фокус…
— Ну, я не знаю… Расскажите бабушке сказки, почините ей что-нибудь… Главное — дотяните до девятнадцати ноль-ноль…
— А что, после семи она, как правило, уже не вешается?
— Она вообще не вешается. У неё другие методы, более изощрённые. Как-никак, польская дворянка… Ступайте, даст Бог, всё пройдёт благополучно…
Пока Аркадий одевался в прихожей, Давилов сходил в комнату и принёс запечатанный конверт.
— Это моё поздравление вам с Шамилем. С Рождеством. Советую открыть не раньше девяти вечера. Впрочем, что это я говорю? Я запрещаю вам открывать его раньше девяти вечера. Могу я на вас положиться?
— Вполне. Какая разница, когда читать открытки? Часом раньше, часом позже…
— Вот и отлично. Со старухой обращайтесь как можно галантнее. У Шамиля бы это лучше получилось, но его, к сожалению, трудно поймать… Короче, поезжайте к Ванде Казимировне, развлеките её, почините в доме всё, что только сможете. Сказки придумывайте подлиннее да поинтереснее… Заодно посмотрите, чтобы к ней в доверие не втерлись мошенники. На вас ложится двойная задача. Задача охранника и отвлекающего.
— Вы сказали, что она богатая, но… беспомощная?
— Да, она действительно беспомощна. По-настоящему беспомощных людей, как я уже сказал, не так уж много…
На бумажке рукой останкинского гуру было выведено «Ванда Казимировна». Там же стоял адрес и номер телефона.
Подойдя к зачуханной хрущёбе, Аркадий в нерешительности остановился.