Святой Азедарак[23]
I
— Клянусь Бараном с тысячей овец! Клянусь Хвостом Дагона и Рогами Деркето![24] — воскликнул Азедарак, указав пальцем на крохотный пузырек с кроваво-алой жидкостью, который стоял перед ним на столе. — Пора заняться этим назойливым братом Амвросием. Теперь я знаю, что аверуанский архиепископ послал его в Ксим, несомненно, ради того, чтобы разузнать все о моих тайных сношениях с Азазелем и Древними. Он видел, как я вызывал духов в склепе, слышал тайные заклятья, лицезрел истинный облик Лилит и даже Йог-Сотота и Содагуи[25], демонов, которые старше этого мира; тем же утром, не прошло и часа, Амвросий оседлал своего белого осла и отправился в обратный путь. Есть два способа — нет, только один, — который позволит мне избежать неудобств и треволнений суда по обвинению в колдовстве: содержимое этого пузырька должно быть доставлено брату Амвросию до того, как он достигнет конечной цели своего путешествия, — а если нет, придется мне выпить его самому.
Жан Мовессуар посмотрел на склянку, затем на Азедарака. Его ничуть не поразили и не испугали неподобающие сану собеседника проклятия и неканонические высказывания из уст епископа. Жан слишком долго и близко его знал, исполнил немало особенных поручений и потому не удивлялся. На самом деле Жан знал епископа задолго до того, как колдун задумал стать прелатом, во времена, о которых жители Ксима не догадывались; и Азедарак не привык от него таиться.
— Я понял, — сказал Жан. — Можете не сомневаться, содержимое пузырька будет ему доставлено. Едва ли брат Амвросий разовьет приличную скорость на своем не весьма легконогом белом осле; думаю, до места он доберется не раньше завтрашнего полудня. Я успею его перехватить. Конечно, он меня знает — по крайней мере, знает Жана Мовессуара, — однако это легко исправить.
Азедарак довольно улыбнулся:
— Я передаю дело — и склянку — в твои руки, Жан. Каков бы ни был исход, едва ли эти пустоголовые фанатики способны доставить серьезные неприятности мне, обладающему властью над сатанинскими силами, а равно и силами куда более древними. Однако здесь я неплохо устроился; жребий почитаемого христианского праведника, что вдыхает фимиам и тайно поддерживает личные связи с дьяволом, предпочтительнее прозябания, на которое обречен захудалый колдун. Я предпочел бы и дальше жить в мире и довольстве и не хочу потерять такую синекуру, если этого можно избежать… Да поглотит Молох[26] этого лицемерного слюнтяя Амвросия! — продолжал Азедарак. — Должно быть, я изрядно постарел и поглупел, если не усомнился в нем раньше. То, как он в ужасе отводил взгляд, заставило меня заподозрить, что он видел подземный ритуал в замочную скважину. Когда я прослышал, что он уезжает, у меня хватило ума проверить библиотеку, и я обнаружил, что «Книга Эйбона»[27], хранилище древнейших заклинаний и тайных, забытых людьми знаний о Йог-Сототе и Содагуи, исчезла. Как тебе известно, я заменил прежний переплет из человеческой кожи на переплет служебника из кожи овцы и заставил книгу молитвенниками. Амвросий пронес ее на себе под рясой и теперь везет в Вион, чтобы обвинить меня в использовании черной магии. Никто в Аверуани не способен прочесть древние гиперборейские письмена, но, чтобы осудить меня, хватит миниатюр и рисунков, выполненных кровью дракона.
Хозяин и слуга долго смотрели друг на друга в молчании. Жан с почтением разглядывал надменную позу, жесткие черты лица, обрамленную сединой тонзуру, странную алую дугу шрама на бледном лбу и горящие желто-оранжевые огоньки, которые, казалось, прожигали влажную черноту холодных глаз Азедарака. Тот, в свою очередь, с доверием всматривался в лисьи черты и сдержанное выражение лица Жана, который вполне мог сойти — и при необходимости сходил — за кого угодно, от купца до священника.
— Прискорбно, — заключил Азедарак, — что вопросы моей святости и благочестия должны стать предметом обсуждения среди аверуанского духовенства. Впрочем, рано или поздно это должно было случиться — хотя бы потому, что я служу дьяволу с готовностью и по собственной воле, в то время как они предаются тому же служению с ханжеской слепотой… Однако мы должны сделать все, чтобы отсрочить час публичного скандала и как можно дольше продержаться в этом уютном гнездышке. Сейчас только Амвросий способен мне навредить, поэтому ты, Жан, переместишь его туда, где никто не станет прислушиваться к его благочестивому лепету. А я усилю бдительность. Уверяю тебя, следующий гонец принесет в Вион весть о моей святости и неустанных молитвах.
23
Первая публикация: «Weird Tales», 1933 № 11.
В записных книжках КЭС сохранился синопсис ненаписанного продолжения под названием «Роковая судьба Азедарака» («The Doom of Azédarac»): в нем Азедарак, якобы умерший в Ксиме, не умирает, а перемещается в параллельное измерение и в альтернативную Аверуань, где все искажено, малоузнаваемо, а люди не слишком напоминают людей, встречает там альтернативную версию себя и проигрывает ей в ходе поединка.
24
Дагон — персонаж лавкрафтианы, рыбоподобный гуманоид, Великий Древний; впервые появился в рассказе Г. Ф. Лавкрафта «Дагон» («Dagon», 1919) и был вдохновлен, очевидно, таким же рыбоподобным Дагоном, богом филистимлян. Деркето — змееподобная богиня Стигии, царства, где происходит действие произведений Роберта Ирвина Говарда о Конане; тезка сирийской Атаргатис, почитавшейся у филистимлян как женская форма Дагона, а среди греков известной под именем Деркето, но имеет с ней мало общего
25
Йог-Сотот (он же Йок-Зотот) — персонаж Г. Ф. Лавкрафта, всеведущий Древний бог, обитающий вне Вселенной, воплощение метафизических страхов; впервые появился у Лавкрафта в романе «История Чарльза Декстера Варда» («The Case of Charles Dexter Ward», 1927). Содагуи — еще одно имя Цатоггуа, он же Зотаккуа.
Изобретенное КЭС доисторическое гиперборейское божество Цатоггуа впервые появляется в «Рассказе Сатампры Зейроса» (в других написаниях, также встречающихся у КЭС, Зотаккуа или Содагуи — см. рассказы «Дверь на Сатурн» и «Святой Азедарак»). Впоследствии Цатоггуа навещал и произведения Г. Ф. Лавкрафта, в том числе повесть «Шепчущий из тьмы» («The Whisperer in Darkness», 1931): «Именно из Н’кая пришел страшный Цатоггуа — то самое бесформенное жабовидное божество, что упоминается в Пнакотикских рукописях, и в „Некрономиконе“, и в цикле мифов „Коммориом“, который сохранил для нас верховный жрец Атлантиды Кларкаш-Тон»
26
Молох — могущественное божество моавитян, ханаанеян и аммонитян, упоминаемое в Третьей книге Царств и в Книге пророка Иеремии; Молоху приносили в жертву детей.
27
«Книга Эйбона» — творение КЭС; этот труд написал гиперборейский колдун из Мху Тулана Эйбон (см. рассказ «Дверь на Сатурн»), который изложил в ней свои весьма разносторонние познания, от ритуалов поклонения Зотаккуа до описаний своих путешествий и магических практик. Согласно легенде, существует несколько переводов «Книги Эйбона», однако от оригинала остался только один фрагмент, разбросанный по всему нашему миру. Рассказ КЭС «Пришествие Белого червя» — глава IX «Книги Эйбона». «Книга Эйбона» в оригинале или в переводе на латынь («Liber Ivonis») фигурирует в ряде произведений Г. Ф. Лавкрафта, в том числе в «Снах в ведьмином доме» («The Dreams in the Witch House», 1933), «Ужасе в музее» («The Horror in the Museum», 1933), «Скитальце тьмы» («The Haunter of the Dark», 1936) и «За гранью времен» («The Shadow Out of Time», 1936).