Я хочу выразить благодарность людям, без поддержки и содействия которых эта книга никогда не была бы написана. Это — мои корейские коллеги проф. Ю Киль-чжэ, проф. Ким Сок-хян, проф. Со Тон-ман, чьи советы и помощь были мне крайне необходимы. Также я очень признателен замечательным людям, с которыми я работал в Австралийском национальном университете, и в особенности профессору Вильяму Дженнеру (William Jenner), д-ру Кену Велсу (Dr. Kenneth Wells) и д-ру Син Ки-хёну (Shin Gi-hyun). Я глубоко благодарен моим российским друзьям и коллегам В. Я. Найшулю, О. В. Плаксину, А. Соловьёву, А. Н. Илларионову, М. М. Кисилёву, Б. М. Львину, Н. А. Добронравину, помогавшим получить доступ к необходимым материалам, дававшим ценные советы и оказавшим разнообразную моральную и интеллектуальную поддержку.
Я хочу выразить признательность свидетелям и участникам событий в Северной Корее в 1950-х гг. и их семьям. В работе использованы материалы не всех моих бесед с этими людьми, но эти разговоры позволили мне лучше почувствовать и понять атмосферу Пхеньяна 1950-х гг., а также мировоззрение людей, чья деятельность рассматривается в этой книге. Я выражаю свою особую признательность Кан Сан-хо, В. П. Ткаченко, Лире и Майе Хегай, В. В. Ковыженко, Г. К. Плотникову, Ким Чхану, Сим Су-чхолю и многим другим.
Огромную помощь мне оказал Балош Шалонтай, венгерский исследователь, изучающий историю социалистического лагеря в 1950-х гг., который не только предоставил ценную информацию о своих последних находках в восточноевропейских архивах, но и нашел время для того, чтобы внимательно прочитать рукопись книги и дать глубокие и чрезвычайно полезные комментарии.
Наконец, свою особую благодарность я выражаю А. А. Зобниной, которая потратила немало времени и сил на черновой перевод данной рукописи на русский язык.
О ТРАНСКРИПЦИИ
Проблема транскрипции корейских имен — одна из самых неоднозначных в российской корееведческой традиции. В отличие от стран Запада, где до недавнего времени в научных публикациях (да, в общем, и во всей серьезной прессе) безраздельно господствовала «система МакКьюна-Рейшауэра» («McCune Reichauer system»), мало кто в СССР в описываемый нами период пользовался транскрипционной системой А. А. Холодовича, хотя эта система уже существовала. На практике имена корейцев записывались так, как они слышались советским дипломатам. Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что в большинстве случаев дипломаты и журналисты ориентировались на произношение советских переводчиков, которые происходили из числа советских корейцев и являлись носителями достаточно своеобразного северо-восточного диалекта. Вдобавок корейские имена записывались в три слога. Ситуацию осложняли и весьма серьезные различия между фонетическими системами русского и корейского языка. Русская транскрипция, в частности, не отражала принципиальных для корейца различий между переднеязычным и заднеязычным «н», а также огубленным и неогубленным «о».
В результате многие корейские имена появлялись в документах в трудноузнаваемом виде — например, известная политическая деятельница этой эпохи Пак Чжон-э была известна в русской прессе как «Пак Ден Ай». Восстановление оригинального корейского написания имени на основании одной только той транскрипции, которая встречается в документах 1950-х гг., обычно невозможно. Вдобавок нередкими были и ситуации, когда имя одного и того же человека появлялось в советских документах в разных написаниях. Например, известный государственный деятель середины 1950-х гг., имя которого в транскрипции А. А. Холодовича записывается, как «Пак Ый-ван», фигурирует в документах то как «Пак Ы Ван», то как «Пак И Ван».
В данной работе мы придерживались следующего подхода. Корейские имена в тексте книги даются в принятой сейчас практической транскрипции А. А. Холодовича, но в ссылках на названия документов и в цитатах из них сохраняется та форма, которая была использована в оригинальном тексте. В тех случаях, когда разница между транскрипцией А. А. Холодовича и принятым в 1950-е гг. написанием слишком велика, при первом упоминании персонажа традиционное написание имени указывается в скобках. В указатель имен включены как новые, так и старые формы транскрипции.
Единственным исключением их этого правила является написание имени северокорейского лидера, которого мы в соответствии с давней традицией именуем «Ким Ир Сен», а не «Ким Иль-сон», как того требует транскрипция Холодовича.