В 1978 году генерал Хирооми Курису, занимавший тогда пост председателя Объединенного комитета начальников штабов, вызвал сильное возмущение общественности и был уволен с военной службы за то, что посмел заявить: в случае чрезвычайных обстоятельств ’’войска самообороны” должны принимать меры, не ограничиваемые никакими законами. Начальник Управления национальной обороны, видный деятель либерально-демократической партии Син Канэмару, воспылав хорошо отрепетированным гневом, назвал Курису ”без- ответственным нарушителем конституционных принципов”. ЛДП еще не осмеливалась открыто игнорировать общественное мнение. Как же далеко зашел ’’ползучий переворот”, если в 1981 году доклад Управления национальной обороны об отмене законов, мешающих действиям армии при чрезвычайных обстоятельствах, был почти без обсуждения одобрен общим собранием всех комитетов либерально-демократической партии, и не то что гнева, даже тени сомнения в правильности такого шага не выказали партийные лидеры! Сколь широко распространился заговор, если другой председатель Объединенного комитета начальников штабов — Горо Такэда — заговорил о праве Японии наносить удар по чужим территориям!
— В книге ’’Август без императора” мятежники изложили пассажирам захваченного поезда свое идейное кредо. Вы почерпнули его тоже у реальных заговорщиков?
— Да. У реальных. Но не только у тех, что планировали захватить власть в 1961 году, — ответил Кобаяси. — Идейная программа, зачитанная в повести мятежными офицерами через вагонные динамики, — по существу, свод концепций, насаждаемых правящими кругами. — Кобаяси снова сделал паузу. Я уже научился понимать, что ею Кобаяси как бы подчеркивает последующие слова. — Первая из этих концепций, — сказал Кобаяси, — возвращение императору роли, которую он играл до поражения % Японии во второй мировой войне.
Вдохновитель агрессии, живой символ исключительности японской расы — что служило идеологической основой экспансионизма, — император избежал Международного трибунала по делу главных японских военных преступников. Американские оккупационные власти лишь заставили монарха во всеуслышанье объявить ложной легенду о божественности императорской фамилии. Но на ответственность императора за подготовку и ведение агрессивной войны указано так и не было. Этим и воспользовались сценаристы ’’ползучего переворота”. Они хотят, чтобы император опять стал, как возглашала милитаристская конституция, ’’особой священной и неприкосновенной”, поскольку легче ввести в заблуждение народ, если внушить ему, что военная диктатура угодна земному богу и чтима им.
12 ноября 1951 года император совершил ”вы- сочайший выезд” в университет города Киото. Но не гимном, а боевой ’’Песней мира” встретили императора студенты и вручили ему письменный вопрос, намерен ли он прилагать усилия для защиты мира. Тридцать лет спустя благодаря ’’ползучему перевороту” ’’высочайший выезд” наследного принца в спортзал, где проводились соревнования по японской национальной борьбе сумо, вызвал совершенно иную реакцию. Чемпион сумо, приветствуя принца, молитвенно проговорил: ’’Император Японии все равно что бог”. Офицер бывшей японской армии Сёити Екои, в течение двадцати семи лет после капитуляции Японии прятавшийся в филиппинских джунглях, с солдатской прямолинейностью добавил: ”Я желаю императору такой же власти, какую он имел до войны”. Деятель либерально-демократической партии с депутатским мандатом в кармане облек пожелание милитаристского недобитка в конкретное предложение: ’’Конституция должна быть немедленно пересмотрена, император должен стать главой государства”. Когда Япония шагнула к подобному пересмотру конституции, введя вопреки протесту общественности императорскую систему летосчисления, виднейший японский юрист, профессор Токийского университета
Ясухиро Окудайра следующим образом охарактеризовал очередной этап ’’ползучего переворота”: ’’Введение летосчисления по годам правления императоров означает политический поворот Японии вправо и поощряет милитаризм”.
Летом 1945 года один из камикадзэ, прежде чем отправиться в последний полет, написал своей четырехмесячной дочери: ’’Когда ты вырастешь и захочешь встретиться со мной, то пойдешь в храм Ясу- куни, и твое сердце поможет тебе увидеть меня...”
В храме Ясукуни в Токио находится символическая могила всех японских солдат, встретивших смерть во время войн, развязанных Японией. Храм — обитель нескольких миллионов богов, поскольку богом являлся каждый, кто заплатил жизнью за агрессивную политику Японии.