Руководство библиотекой, расположенной на Палатине, Август доверил своему бывшему рабу Гаю Юлию Гигину, отпущенному на волю. Этот грамматик и тонкий знаток древностей написал множество произведений, из которых до нас дошли только трактат по астрономии и сборник мифологических рассказов[259]. Возможно, он сменил на этом посту талантливого поэта Помпея Макра. Они оба поддерживали самые тесные отношения с Овидием и вместе посещали кружок Марка Валерия Мессалы Корвина.
Так же, как Азиний Поллион, Мессала принимал личное участие в гражданских войнах, так же, как Поллион, впоследствии вошел в круг наиболее близких к Августу деятелей. Он был старше принцепса всего на год и, подобно ему, сумел сделать раннюю карьеру. Правда, от Августа его отличало одно существенное преимущество — рождением он принадлежал к одной из самых почтенных римских фамилий. В молодости он твердо поддерживал республиканцев, и от проскрипций его спасло лишь высокое семейное покровительство. В битве при Филиппах он сражался на стороне Брута и Кассия, но затем перешел на сторону Антония, подкупленный его благородством по отношению к погибшему Бруту. Напротив, жестокость Цезаря Октавиана его откровенно коробила. В 37 году он познакомился и вскоре подружился с Агриппой и, не изменяя Антонию, в Сицилии воевал на стороне Цезаря. Понемногу его привязанность к Антонию слабела все заметнее, не в последнюю очередь из-за связи последнего с Клеопатрой, которая шокировала многих. В конце концов он примкнул к рядам сторонников Цезаря, за что последний отплатил ему быстрым ростом карьеры. В 31 году Мессала вместе с Цезарем был избран консулом, затем участвовал в битве при Акциуме. После этого он превратился в одного из виднейших деятелей нового режима. В 29 году Цезарь предложил ему вместе с Агриппой занять огромный дом, принадлежавший Антонию. Он прожил в нем четыре года, пока дом не сгорел в пожаре. В 26 году Август доверил ему вновь созданный пост городского префекта. В его обязанности входило «сдерживать рабов и ту часть граждан, дерзость которых, не подавляемая страхом, могла бы толкнуть их на возмущение»[260]. Но Мессала счел «полицейские» функции несовместимыми со своими по-прежнему глубокими республиканскими убеждениями и уже через несколько дней взял отставку. Август не проявил ни тени недовольства. Он ввел Мессалу в жреческую коллегию арвальских братьев и до самой его кончины, случившейся в 8 году н. э., продолжал оказывать ему покровительство.
Пример Мессалы остается одним из ярких свидетельств того, с какой ловкостью Август сумел перетянуть на свою сторону представителей старинной римской знати, превратив бывших противников в друзей. Одних он «подловил» на преданности идее государственности, других — на личном тщеславии, но тем и другим предоставил высокие и почетные должности. Искушенный политик, Мессала вместе с тем горячо интересовался литературой, в часы досуга сам сочинял стихи и прозу и принимал у себя в доме многих талантливых поэтов, которым оказывал поддержку.
Из всех его подопечных наибольшей известности добился Тибулл. В 31 году, когда разыгралась битва при Акциуме, он был 24-летним молодым человеком. Тибулл стал выразителем настроений той части молодых италийцев, которые прожили достаточно, чтобы постичь весь ужас гражданских войн, но слишком мало, чтобы отказаться от надежд на радости мирной жизни. Он писал:
259
Там же, XX. Светоний не упоминает его произведений, в силу чего многие новейшие критики отказывают ему в их авторстве.