Все это свидетельствует о роли императора Константина в качестве посредника. Спустя некоторое время противостояние Констанина с его соправителем вылилось в открытую религиозную войну. Через год после победы под Адрианополем Константин велел казнить Лициния и его сына (324 г.). Христианам Востока вернули имущество, отобранное у них в период правления Лициния, причем Константин, хотя и не поддерживал язычников, позволил им также сохранить свою веру. Теперь Церкви прежде всего следовало обрести единодушие в своих рядах, поэтому в 325 году Константин созвал собор в Никее. Император сам председательствовал на этом собрании, а его участники считались государевыми гостями.
Константин настоял на предании анафеме еретиков–ариан, которые не признавали учения о Христе как истинном Боге и истинном человеке. На Никейском соборе император единолично отдал победу Афанасию в споре с Арием. Для предотвращения смуты Константин сослал Ария в Иллирию, а Афанасия — в Трир. Решения собора были обнародованы как императорские эдикты.
Двадцатилетие своего правления Константин праздновал в окружении епископов со всех концов империи, а не язычэских жрецов, как можно было ожидать от римского императора. Начиная с 313 года, Константин и его семья строят один за другим: храм Вознесения в Иерусалиме, храм Рождества в Вифлееме, церковь во имя апостола Петра и церковь во имя апостола Павла в Риме, что было лишь немногим из задуманного ими. Христианские святыни обретали монументальную архитектуру, достойную государственной религии. Идея заключалась в возведении подобающих культовых зданий для новой веры Римской империи.
Храмы строились по образцу императорских зал для аудиенций. Богослужение предполагало prosKynesis, т. е. склонение ниц перед образом Христа, а потому в помещении не предусматривались скамьи для сидения (как их нет и в современных мечетях). Кроме того, Константин ввел строгие законы против евреев, этого «народа–убийцы». Он проявлял гораздо больше жестокости к иудеям и еретикам, чем к язычникам. Большая часть государственных служащих, особенно знать Рима и его окрестностей, продолжала поклоняться старым богам. Высказываются предположения, что, когда в 326 году Константин перебрался из прежней столицы в Константинополь, он сделал это, чтобы избежать строптивости римских язычников.
Рим был львиным логовом. Послание апостола Павла к Римлянам было поступком беспрецедентным, революционным. Представьте себе: человек пишет из какого–то захолустья в Рим и осмеливается давать советы и предписания, как вести себя столичным христианам! Рим привык считать себя пупом земли. «…Вышло от кесаря Августа повеление», — сказано в Евангелии от Луки (2,1), иными словами, послания должны исходить из Рима, а не наоборот. При Константине победило внешнее, восточное влияние, которое воплотилось в содержании императорских указов. Между тем ни сам император, ни прочие римляне, признав себя христианами, далеко не сразу проникались христианским мировоззрением. Для Константина Христос в первую очередь служил покровителем его воинства. Простые же римляне быстро сообразили, какие выгоды несет с собой приобщение к религии, которую объявило своей семейство государя.
Император Константин запретил выставлять в храмах свое изображение. Зато он воздвиг в римской базилике Максенция огромную статую, изображавшую его с крестом в руке. Таким образом он хотел изгнать старых богов из их святилищ. Языческие божества утрачивали былое уважение оттого, что их перестал чтить император. По мнению Константина, он был избран Богом, чтобы осуществлять Его волю на земле. Современного разделения политики и религии еще не было. Религия оставалась политической, а политика — религиозной. Лишь с начала Нового времени, с флорентийца Макиавелли (1469–1527), возникает взгляд на политику как на обособленное и весьма своеобразное поле деятельности.
Тридцатилетний юбилей своего правления Константин отмечал в иерусалимском храме Вознесения. Столь долгое пребывание у власти тоже расценивалось как свидетельство Божьей милости, ибо ничего подобного Римская империя не знала со времен Августа. Более поздняя христанская традиция в основном не жаловала римских императоров, но для Августа и Константина всегда делались исключения. В правление первого наш мир посетил Христос, в правление второго христианство обрело статус имперской религии. Приняв крещение на смертном одре, Константин упокоился в мавзолее, в окружении двенадцати кенотафов — пустых гробниц для апостолов. Император был и пожелал остаться представителем Бога на земле.