Краем уха и сознания фиксируя разговор обоих заместителей, Мадригайлов следил, как ползет по экрану стайка светлячков. Два из них вскоре погасли, но третий замигал возле «Спирохеты». Дежурный офицер доложил:
– Цель поражена близким взрывом.
Мадригайлов даже не слишком обрадовался успеху. Он впервые запустил противоракеты старого типа с мегатонными боеголовками – в НАТО их называли «Горгонами». Подобных боеприпасов после всех ограничительных договоров сохранилось немного, а после бомбардировки еще меньше сделалось. Аппаратура сообщала, что в стартовых шахтах остаются боеспособными всего четыре такие ракеты.
Очередное происшествие отвлекло старших офицеров от управления сражением. Загудели сигналы тревоги, загорелся плафон «Нарушена герметичность». Невооруженным взглядом было видно, как сквозь резиновое уплотнение бронированной двери в бункер просачиваются струйки желтого дыма. В воздухе усиливался неприятный запах, кто-то зашелся кашлем, несколько человек закричали:
– Газы!
Личный состав торопливо прятал головы под масками противогазов. Мадригайлов тоже натянул средство индивидуальной защиты, но вспомнил доклад химразведки и потребовал объяснений. Майор, командир подразделения, помявшись, отрапортовал:
– Товарищ полковник, точно сказать пока не могу, но кажется, что вещество для человека безвредно. Разрушает только полупроводники.
– Бактерии? – переспросил Мадригайлов.
– Под микроскопом не видно, тут нужна другая техника. Электронный микроскоп, может быть.
Баскаков сказал бессильно:
– Похоже, он прав, командир. Все компьютеры накрылись женским половым органом. Во всем бункере и наверху тоже.
«Черт подери, что еще за дрянь они придумали на своей поганой звезде! – устало подумал полковник, однако логика показала положительную сторону мерзкой ситуации: – Хорошо хоть, у нас на объекте много старой техники, без транзисторов и микросхем!»
– Радиолампы эта желтая пакость явно не берет, – резюмировал командир «Дубравы». – Продолжаем работать… Казаринцев, что ты там рассматриваешь?
– Странное дело, – подполковник говорил не слишком уверенно, что было не характерно для ветерана множества конфликтов. – Когда сработала «Горгона», взрыв уничтожил «Спирохету» – ближайшую, на расстоянии трехсот метров. Но одновременно две соседние, летевшие в шестнадцати и двадцати двух километрах, тоже упали. Возможно, они поражены электромагнитным импульсом от взорвавшейся боеголовки. И «Шершней» всех смело в радиусе тридцати километров.
– М-да, «Шершни» все еще летают, – задумчиво согласился Мадригайлов. – Я, кажется, малость ошибся – не боеголовки это. Скорее уж гиперзвуковые штурмовики.
– Похоже, и «Спирохеты» не десантные машины, а носители тяжелого оружия, – согласился Казаринцев. – Я посмотрел рапорта. Много бестолковых сообщений, но складывается впечатление, что так называемые «огненные столбы» поднимаются в местах, над которыми барражируют «Спирохеты», тогда как «Шершни» сбрасывают контейнеры «желтого дыма» и стреляют очень мощными лазерами. На нескольких кораблях броню прорезало на два отсека в глубину.
Несколько минут они молча размышляли над открывшейся картиной вторжения. Действия и возможности врага становились чуть понятнее, хотя оставалось неясным, возможно ли отразить агрессию существ, обладающих столь могущественной техникой.
Между тем экраны показывали, что некоторые «Спирохеты» и практически все «Шершни» стремительно движутся в сторону корабля-матки. Это было понятно – растратили боекомплект и летят перезарядиться.
Офицеры вполголоса гадали, сидят ли в этих машинах живые пришельцы, или в бой отправлены роботы вроде земных дронов. Кто-то сообразил обратиться к писателям-фантастам вроде тех же Максимова и Мамонтова. Дозвониться не удалось – сотовые телефоны не работали. Наверняка «желтый дым» вывел из строя всю современную связь.
Каким-то чудом в «Дубраву» поступил звонок от коллег с такого же командного центра под Полтавой. Украинский генерал уныло поведал, что воздушно-космическая атака уничтожила чуть ли не все военные объекты, включая главные военные заводы, выпускавшие ракеты, танки, пушки, боеприпасы. Спохватившись, Казаринцев приказал выяснить обстановку на военных заводах России. Сами предприятия не отвечали, поэтому офицеры стали звонить областным и городским властям.