Летчик снизился еще больше и понесся над самой водой, надеясь, что враг, наконец, отстанет. Но когда Петров вновь оглянулся, он с ужасом увидел, что поляк по-прежнему невозмутимо «висит» у него на хвосте. Несколько минут продолжалась эта безумная гонка на высоте полутора метров. Петров вел машину с максимальной скоростью, едва не задевая колесами воду и рубя винтом камыши. Малейшее неверное движение означало мгновенную гибель. Павликовский спокойно шел сзади, не приближаясь и не отставая, но почему-то не стрелял. Возможно, у него отказал пулемет или просто закончились патроны. Затем польский летчик прибавил газ, легко догнал Петрова и, помахав ему рукой, отвернул в сторону… По возвращении на петровском «Спаде» насчитали девять пробоин.
В тот же день поляки решили отомстить за бомбежку своей авиабазы. Вскоре после полудня в воздух поднялся «Хальберштадт» CL-II с грузом бомб, и под охраной двух «Спадов» взял курс на советский аэродром в Приямино. Навстречу противнику вылетело дежурное звено истребителей в составе Ширинкина, Кузина и Александра Петрова (однофамильца Николая Петрова из того же дивизиона).
Кузин с Петровым связали боем истребители сопровождения, а Ширинкин атаковал бомбардировщик. Он подошел к противнику сзади-снизу и нажал на гашетку, целясь в переднюю часть фюзеляжа. Зажигательные пули прошили кабину пилота и топливный бак. Тотчас бензин вспыхнул, и яркое пламя охватило машину. У экипажа не было парашютов, но летнаб, не выдержав нестерпимой боли, выбросился из самолета и разбился насмерть. Пилот остался в горящей кабине. Возможно, он был уже мертв, убитый пулеметной очередью.
Сотни выбежавших на улицы жителей Приямино завороженно смотрели, как пожираемый огнем самолет несколько секунд летел по небу, затем резко сорвался вниз и с грохотом врезался в землю. А в это время Петров и Кузин дрались со «Спадами». Интересно, что противником Николая Петрова оказался тот самый подпоручик Павликовский, который всего пару часов назад азартно гонялся за его однофамильцем над Березиной. Но тут подпоручика словно подменили. Потрясенный жуткой картиной гибели «Хапьберштадта», он при первой возможности вышел из боя и на полном газу умчался за линию фронта. А вслед за ним скрылся и другой польский летчик.
1* По рассказам очевидцев, Юргенсон, доставленный под конвоем в Салтановку, очень испугался, увидев советских летчиков в кожаных куртках. Он знал, что этим предметом гардероба обычно щеголяли комиссары и чекисты, чья кровавая «слава» уже гремела по всей Европе. Страх капитана был вполне оправдан: Юргенсона этапировали в смоленскую тюрьму. где он вскоре умер (по другим данным, был расстрелян)… Летнабу повезло больше: по окончании войны его обменяли на советских военнопленных.
«Спад-7» командира 10-го истребительного отряда, разбитый при вылете на разведку. На первом плане видна 10-фунтовая бомба. Летчик Шуберт получил сильные ушибы. 23 апреля 1920 г.. Славное.
Весть об очередной победе «красных соколов» мгновенно достигла штаба фронта. И уже вечером того же дня на аэродром Приямино доставили срочную телеграмму: "Приветствую славного героя Ширинкина, предлагаю выдать ему 15000 рублей, золотые часы высылаю. Мужественных летчиков Петрова Александра, Петрова Николая и Кузина наградить золотыми часами. Предреввоенсовета Троцкий." Непонятно, почему первый сбитый Ширинкиным самолет Троцкий оценил в 50000, а второй только в 15000 рублей.
На северном участке фронта, под Вильно, 14 мая произошел, по польским данным, еще один воздушный бой. «Сальмсон» А-2 из 18-й эскадры подбил и вынудил к посадке советский «Фарман-30». Нам, правда, не удалось найти подтверждения этого эпизода в российских архивах.
А на следующий день в Приямино с оркестром и воинскими почестями хоронили погибших польских летчиков – подхорунжего Клича и сержанта Бартковяка. Фотоснимки этой церемонии Ширинкин через несколько дней сбросил над польским аэродромом в Жодино.
Более чем скромные успехи в воздушных боях поляки в какой-то мере компенсировали удачными атаками на привязные аэростаты наблюдения. При этом дважды отличился уже знакомый нам Стефан Павликовский. 18 мая он шесть раз обстреливал аэростат 25-го воздухоплавательного отряда, поднятый для корректировки артогня невдалеке от Приямино. И только после шестого захода водород в оболочке вспыхнул.