Me 262, испытания которого в НИИ ВВС проводил А.Г.Кочетков
Весьма вероятно, что потерпевшие аварию летчики, потеряв уверенность в исправности механизма перестановки стабилизатора, начинали в последней фазе пикирования безуспешно тянуть обеими руками ручку управления на себя и поэтому не имели возможности нажать кнопку радиоустановки для переключения ее на передачу.
Исходя из этих соображений, лично я установил на своем самолете тумблер переключения радиоустановки с приема на передачу; в течение всего пикирования этот тумблер находился в положении «передача». Таким образом, я имел возможность постоянно вести передачу в течение всего пикирования. Однако уже после первых полетов оказалось, что в критический момент летчику необходимо сделать над собой большое усилие, чтобы заставить себя вести передачу. Это объясняется тем, что ведение передачи совершенно определенно отвлекает летчика от восприятия возникающих на самолете явлений и управления им.
Из условий безопасности полета для летчиков ВВС Германии была принята следующая инструкция по пилотированию самолета Me 262:
1) При скоростях полета максимум до 800 км/ч самолет можно балансировать с нулевым усилием.
2) Свыше 800 км/ч необходимо переставить стабилизатор так, чтобы был момент на кабрирование.
3) Скорости полета свыше 900 км/ч запрещены.
Кроме того, на руле высоты был жестко закреплен триммер, который имел постоянный отрицательный (на несколько градусов) угол установки. Этим облегчалось усилие на ручку при полете в диапазоне наибольших допустимых скоростей при установке стабилизатора на кабрирование, рассматриваемой как более безопасная. Соблюдение этой инструкции гарантировало летчиков от опасного протекания кривой усилий на ручке управления.
При полете со слишком большими числами Маха самолет всегда самопроизвольно начинал совершать колебания относительно продольной оси. При этом угол крена самолета достигал величины ±10°, а период колебания равнялся примерно 2 с. При этом на ручке управления не было нагрузок от элеронов, и они были совершенно неэффективны. Здесь я должен оговориться, что в этих случаях я не пытался отклонить элероны на большой угол.
При прохождении заданной «мерной» высоты 7200-7000 м наибольшая истинная скорость, которую я достиг, равнялась 980 км/ч (0.875М).
После «удара Маха 1а» мог последовать «удар Маха 16». Этим термином мы называли внезапное сваливание самолета на крыло (поворот относительно продольной оси). При этом, как правило, в течение 0,5 с самолет полностью сваливался на крыло.
Причины, приводившие к возникновению этого «удара Маха 16», были следующие:
1) отклонение элеронов;
2) слишком быстрый вывод самолета из пикирования;
3) наличие самого незначительного угла скольжения;
4) пролет самолета через слой с температурной инверсией.
После «удара Маха 1 б» я всегда совершенно автоматически полностью отклонял элероны для ликвидации движения крена. В этих случаях шарнирный момент элеронов практически равнялся нулю, и в течение некоторого времени они были неэффективны. Только по прошествии сравнительно долгого времени, в течение которого самолет находился в положении полного сваливания, элероны медленно приобретали эффективность, и возобновлялись усилия на ручке управления. Выравнивание самолета в таких условиях удавалось закончить иногда только на высоте примерно 1500 м.
Испытание экспериментальных самолетов было весьма трудной задачей и требовало длительного времени. Не было ни одного самолета, на котором полет во всем диапазоне скоростей от 200 до 950 км/ч был бы совершенно спокоен. Неточности производства, имеющиеся в настоящее время, не могут быть уже скорректированы при полетах в таком большом диапазоне скоростей известными способами балансировки при помощи триммеров. Поэтому мы должны были ограничиваться тем, что отрабатывали самолет для полета на больших скоростях. Оставшуюся же тенденцию самолета к крену при взлете и посадке приходилось ликвидировать путем дифференциального отклонения посадочных щитков.