Основные события дня нашли отражение в оперативной :зодке штаба Северо-Западного фронта, посланной начальнику генерального штаба Красной Армии 22 июня в 22 ч. В ней отмечалось, что Либаву немцы бомбили 13 раз, при этом зенитная артиллерия не задерживает самолеты противника". В заключение начштаба фронта ген.-л-нт Кленов писал: “Военно- воздушные силы вели бои с авиацией противника и бомбили скопления танков и танковые колонны в районе Тильзит и на алитусском направлении. Потери: 56 самолетов уничтожены; 32 повреждено на аэродромах. Сбито 19 самолетов противника истребителями и 8 сбито зенитной артиллерией". [16] В последующем оказалось, что сведения о потерях немцев преувеличены, авиация ПрибОВО по неполным данным лишилась 98 самолетов. [17]
Более подробный анализ действий авиации и причин неудач дал начальник управления политпропаганды фронта бригадный комиссар Рябий в политдонесении в Москву 23 июня. "Личный состав ВВС отдает все силы на выполнение боевых заданий.
Несмотря на частые воздушные бомбардировки противником наших аэродромов и большие потери от бомбежки, летнотехнический состав не прекращал работы по подготовке материальной части, а личный состав авиабаз - по восстановлению аэродромов. Есть случаи, когда техсостав под огнем воздушных атак спасал самолеты, выводя их из-под удара.
Наши летчики бесстрашно вступают в бой с врагом. Летчик 61-го авиаполка Андрейченко, командир 31-го авиаполка Путивко в одиночку вели бой с 6-7 самолетами противника.
Вместе с тем, следует отметить, что среди летнотехнического состава есть много разговоров о том, что самолеты противника превосходят по скорости наши СБ, И-16, И- 153, самолетов же новых конструкций мало. К тому же они еще недостаточно освоены летным составом. Летчики, вылетевшие на новых типах истребителей, овладели до войны только техникой пилотирования, полетов на стрельбу не производили. Естественно, что они в первых воздушных боях на этих машинах не могли полностью использовать их преимуществ.
Переучивание летного состава на новые машины во фронтовых условиях невозможно. Целесообразно дальнейшее переучивание летного состава фронта организовать на аэродромах, удаленных от фронта на большое расстояние.
Как показали боевые вылеты, истребитель МиГ-3 имеет следующие недостатки: его мотор после 3 часов полета требует замены свечей, а при эксплуатации на пыльном аэродроме засоряются соты радиатора и мотор перегревается.
Наши аэродромы слабо прикрыты зенитными средствами обороны, а наличие зенитных пулеметов не обеспечивает надлежащей защиты. Имеющиеся зенитные батареи стреляют плохо.
Отсутствие походных мастерских не позволяет быстро ремонтировать даже легко поврежденные самолеты. Поэтому при перебазировании много самолетов было просто оставлено на аэродромах или уничтожено своим же летно-техническим составом.
Напрашивается потребность в создании на время войны при ВВС фронта отрядов по эвакуации самолетов, которые после ремонта могут войти в строй.
Ощущается острый недостаток кислорода для высотных полетов. Запаса кислорода для войны создать нельзя было из- за недостатка баллонов и наличия только трех зарядных станций на 24 авиаполка. Также недостаточны запасы свечей для моторов МиГ-3. Перед началом военных действий их имелось только 700 штук, что явно недостаточно для бесперебойного использования данных самолетов. В связи с большими потерями матчасти и уменьшением самолето-моторесурсов необходимо пополнение самолетного парка”. [18]
Неудачи авиации сказались на дальнейшем ухудшении наземной обстановки. Люфтваффе обнаруживали вводившиеся в сражение колонны советских войск еще на подходе к полю боя и наносили по ним мощные удары. Это приводило к тому, что советские соединения действовали разновременно, по частям и не могли существенно замедлить продвижение танковых группировок противника.
На участке -8-й армии командующий фронтом ген.-п-к Ф.И.Кузнецов уже вечером первого дня стал готовить мощный контрудар двумя механизированными корпусами и для координации действий направил в войска начальника автобронетанкового управления фронта п-ка П.П.Полубояркова. Разобравшись на месте с обстановкой, он послал в штаб записку, где просил: “С утра прикрыть оба корпуса истребительной авиацией; Шестопалова (командир 12-го мехкорпуса - авт.) сопровождать сильной авиацией с 11 часов, а Куркина (командир 3-го мехкорпуса -авт.) - с 12 часов...”. [19] Поскольку выполнить это оказалось невозможно, то неудача контрудара была предопределена.