28 сентября 1943 г. экипажи провожали с оркестром и митингом. В напутственном слове командир 2-й МТАД п-к Н.Токарев сказал: «Помните, что в истории черноморской авиации этого еще не было. Первыми это делаете вы, советские летчики. Ждем вас с победой!» В 11.00 семь «Бостонов» пошли на взлет. Самолет-разведчик Маслова поднялся на высоту, торпедоносцы шли на 500-600 метрах, затем опустились еще ниже. Радиопереговоры были запрещены, пользовались только визуальными условными сигналами. На случай радиолокационного слежения трижды меняли курс, создавая видимость налета на болгарский порт Варна. Так, среди бела дня, в прекрасную погоду, на малой высоте, без истребительного прикрытия Бидзинашвили предстояло провести группу торпедоносцев около 800 километров. Но, как говорят суеверные авиаторы, чем продуманнее авантюра, тем меньше в ней везет. Недалеко от Констанцы «Бостоны» наткнулись на немецкую летающую лодку «Дорнье-24» (по другим данным – «Гамбург-138»). Внезапность операции была утрачена – теперь группу Бидзинашвили поджидали 15 зенитных батарей различного калибра и около 40 стволов корабельных автоматов, на аэродромах противника была объявлена тревога.
В этой ситуации, вероятно, Шио Бидзинович успел дать команду на разделение группы – сам в паре с Дюковым атаковал через южный мол, отвлекая на себя основную массу огня береговых зениток и часть корабельных. Фокин и Рукавицын пошли со стороны открытого моря, по ним начали стрелять корабли из главных калибров. Пушки били по воде, создавая перед низколетящими торпедоносцами завесу из водяных столбов. Стоило зацепить такой столб хоть кончиком крыла… Тем не менее, этой паре удалось уцелеть и первой результативно сбросить торпеды. Паре Рыхлова и Левашова повезло уже меньше. Когда до мола оставалось около 100 м, машина Рыхлова получила 4 мелкокалиберных снаряда, один из которых разбил приборную доску и контузил летчика, другой разорвался в штурманской кабине, тяжело ранив Клюшкина. Закрывая одной рукой выбитый глаз, другой старший лейтенант продолжал работать с торпедным прицелом. После сброса торпеды Рыхлов успел заметить, что самолет Бидзинашвили горит и приближается к земле, явно нацеливаясь на что-то. Машина Левашова тоже пылала и тянула к берегу, поливая близлежащие цели пулеметным огнем из всех стволов. «Бостон» Дюкова еще не горел, но из-под правой консоли тянулся бензиновый шлейф, торпедоносец снижался, а яростные трассы носовых пулеметов как будто пытались остановить огненные шары, несущиеся навстречу с берега.
Тут осколок рассек электропроводку в кабине Рыхлова, моторы встали, и «Бостон» начал терять высоту. В отчаянии летчик сжал оголенные провода рукой, другой ударил по приборной доске. Моторы взревели, когда до воды оставалось 15 метров. Едва не цепляя волны, старший лейтенант уводил самолет в море. Зенитки неожиданно затихли – после сильного взрыва над городом поднялись сполохи пламени и небо стало затягиваться густым черным дымом горевших нефтехранилищ. Зато задние пулеметы «Бостона» не умолкали – стрелок- радист В.Степашко вел огонь, пока верил, что его очереди хотя бы долетают до порта…
Зам. командира 36-го МТАП п-к Ш.Бидзинашвили. 1943 г.
В 1946 г. штурман звена 36-го МТАП Н.Д.Малаховский записал воспоминания очевидцев налета группы Ш.Б.Бидзинашвили. Вот несколько выдержек из этих бесед. Бывший командир румынской зенитной батареи: «Их было шесть, а седьмой, по-видимому, разведчик, прошел на большой высоте. Три самолета были подбиты над базой… Их летчики направляли свои машины туда, где можно было нанести максимальный урон. Один самолет взорвался на территории нефтегородка, второй пытался горящим врезаться в корабль, но почему-то не долетел и врезался в платформу с танками в северной части города».
Служащий управления порта: «…Я должен был обеспечить погрузку двух транспортов, направляемых в Севастополь. Сидел с капитаном судна в кают-компании за обедом, и тут завыла сирена и тут же начала стрелять зенитная артиллерия. Выбежали на палубу. С юга на высоте не более 50 метров шел двухмоторный самолет. Из его носовых установок извергались в нашу сторону разноцветные трассы. Как только он оказался над бухтой – сразу сбросил торпеду. Это было метрах в 700 от нас. Взрыв произошел между носом миноносца и кормой буксира. Оба корабля были выведены из строя (атака Рукавицы-на. – Авт.). Два самолета, подбитые на подходе, врезались: один в нефтецистерны в юго -западной части Констанцы (экипаж Ш.Б.Бидзинашвили – штурман полка Ш.А.Кордонский, стрелок-радист А.П.Кузнецов и воздушный стрелок П.И.Бородин. -Авт.), второй – в районе железнодорожной станции в воинский эшелон (экипаж В.А.Левашова – штурман В.И.Ярыгин, стрелок-радист М.К.Еремеев. – Авт.), третий после сброса торпеды, которая взорвалась у мола, уничтожив катер и повредив шхуну, упал у зенитной батареи» («комсомольский экипаж» М.Г.Дюкова -штурман И.Е.Недюжко, стрелок-радист П.И.Миронов. – Авт.)(7*).