До конца июня встреч с воздушным противником не было, хотя французы продолжали активно летать, занимаясь сопровождением ударных самолетов и штурмовкой наземных целей. 29 июня в одном из таких вылетов л-т Брюно де Фалетан совершил аварийную посадку в 50 км от Дубровки. На следующий день он с техником Астаховым вылетели на Як-7В, чтобы отремонтировать свой истребитель, и… пропали без вести Лишь несколько месяцев спустя советские солдаты нашли их останки у обломков «семерки». Причина случившегося осталась невыясненной.
1 июля пара аспирантов Роже Пинон-Марсель Перрен перехватила шедший на малой высоте и углубившийся на 200 км за линию фронта Ju 52 и сбила его в районе села Красное.
15 июля полк приступил к перебазированию на литовский аэродром Микунтаны. Летчики разместили своих механиков в хвостовых отсеках фюзеляжей и отправились к новому месту. Поначалу взлетела 1 -я эскадрилья, потом 2-я, за ними готова была взмыть 3-я. Внезапно над Дубровкой появилась пара де Сейн-Лебра Лебра быстро приземлился, а де Сейн стал выписывать круг над аэродромом. Тут наблюдавшие с земли увидели, что за самолетом тянется белая полоса дыма. Пожар! То ли техническая неисправность, то ли повреждение от огня какой-нибудь блуждавшей в окружении немецкой группы. С земли несколько раз приказывали летчику покинуть машину, но за бронеспинкой находился не имевший парашюта механик Белозуб, и де Сейн не счел возможным покинуть его. Дым слепил летчика, но, очевидно, он все же решил совершить посадку «Картина ужасная… – вспоминал де Жоффр. – Самолет, словно взбесившись, делает свечу, опрокидывается на спину, ударяется о землю и исчезает в огромных языках пламени в нескольких сотнях метров от нас». Все были потрясены, но единогласно оценили благорюдство летчика. отказавшегося покинуть в безнадежной ситуации своего механика. Как написал де Жоффр, это -один из самых потрясающих героических подвигов, очевидцами которых мы были во время этой войны-.
В Литве «Нормандия» совершала вылеты на прикрытие войск, наступавших на Вильнюс, а также прорывавших оборону врага на реке Неман. Утром 28 июля одно звено 4-й эскадрильи патрулировало в районе Каунаса и подверглось обстрелу зениток. В результате был сильно поврежден самолет л-та Женэ. а аспиранту де Шару вообще пришлось покинуть с парашютом свой пылающий «Як». Он благополучно приземлился и через час был эвакуирован на По-2, который пилотировал де Панж. Вечером того же дня полк перелетел на аэродром в Алитусе, небольшом горюдке в 50 км к югу от Каунаса.
Теперь «Нормандия» занималась прикрытием переправ через Неман. Люфтваффе стремились разбомбить их и несколько раз наносили наведенным мостам серьезные повреждения. 30 июля очередную попытку предприняли 9 Ju 87 из группы l/StG1. которых прикршвала четверка FW 190. В это время в воздухе находились четыре пары истребителей, которыми командовал к-н Пьер Матра. Бой получился жестоким. Жак Андре и ле Мартело сбили по одному «Фокке-Вульфу». Морис Шалль завалил «Юнкерс», но эту победу в то время ему не засчитали. Однако и французы понесли потери. Были сбиты л-т Бейссад и аспирант Монье. Оба выпрыгнули с парашютами. Первый угодил в лапы противника и, чудом избежав казни, до конца войны находился в лагере для военнопленных. Вторюй приземлился в 50 метрах от советских окопов и был спасен. Кроме того, был отбит правый элерюн на истребителе Андре. который ерючно вышел из боя. За ним последовал и де Жоффр, на машине которого начал барахлить мотор.
31 июля приказом Верховного Главнокомандующего полку «Нормандия- как отличившемуся в боях за г Мариямполь была объявлена благодарность. В том же месяце в полк прибыл новый начштаба м-р И.Я. Вдовин, остававшийся на этой должности до конца войны.
1 августа прошли два боя. Поначалу 3-я эскадрилья отражала налет 15 «лаптежников», которых прикрывали до двух десятков «сто девяностых». Комэск к-н Ив Мурье вогнал в землю один «фоккер». Но немцам удалось сбить аспиранта Фельдзера, который выпрыгнул с парашютом и приземлился в самом «змеином гнезде». Немцы схватили летчика, но не расстреляли, так как приняли за итальянца. Дело в том, что за несколько дней до случившегося он, как бы предчувствуя беду, попросил Пуйяда выдать ему для полетов новые документы, в которых указал совсем другую фамилию – Бертье. Пилота отправили в концлагерь, откуда он сумел бежать с двумя советскими офицерами.