- Это что же такое, братки, делается? - зябко пожимая плечами, спросил Сидоренко.
- Новые пушки бьют... без шуму и буму... как ты рассказывал, приподнимаясь, ответил Рябинин и, отряхнув с полушубка снег, с радостным возбуждением добавил: - Приготовиться к движению!
Два оглушительных залпа резкими толчками встряхнули землю, и ослепительные молнии снова пронеслись над лесом. Казалось, что и земля и небо разрываются на части.
Прилегший было отдохнуть Осипов подскочил и, крякнув, бросился к телефону. Он долго не мог вызвать командный пункт батареи Ченцова. Дежуривший на командном пункте сержант Алексеев почувствовал, как ползет земля и трещит накат. Он едва извлек телефонный аппарат, как блиндаж обвалился. Снаряды рвались в трехстах метрах от блиндажа.
- Ченцов, - кричал Осипов в трубку, - Ченцов!
Но телефон молчал. Схватив другую трубку, Антон Петрович быстро соединился с эскадроном Рогозина. Там никто не спал.
- Вы слышите? - хрипло кричал Осипов Рогозину. - Чуете?
- Слышим, товарищ подполковник, - отвечал Рогозин. - Что это? Землетрясение? Ничего не понимаем! Немцы галдеж подняли, как будто у них под ногами вулкан извергается.
- Это Родина поздравляет нас с добрым утром. Будь, милый, наготове: скоро начнем. Почему молчит ваша батарея? Пошли людей узнать, в чем там дело.
Антон Петрович, положив трубку и потирая озябшие руки, крикнул адъютанту, приказав разбудить лейтенанта Головятенко.
Осипов бодрствовал, и усталое сердце его вновь забилось облегченно и радостно. Весь он загорелся той необыкновенной решимостью и отвагой, которые творят чудеса.
Наступило утро новой битвы.
ГЛАВА 3
Анализируя после допроса пленного создавшуюся обстановку, Доватор понял, что гитлеровское командование сейчас поставлено в критическое положение. Передвигаться на узком участке прорыва, имея у себя в тылу активно действующие эскадроны Осипова, для противника было опасно. Действующая против кавалерийских полков генерала Атланова дивизия полковника Готцендорфа понесла значительные потери и имела слабо обеспеченные фланги и тыл. Ее левому флангу угрожали части генерала Панфилова, на правом устойчиво оборонялась кавалерийская дивизия генерала Медникова.
Пленный немецкий офицер показал, что его командование вынуждено срочно изменить весь оперативно-тактический план. Корпус генерала Гютнера имеет задачу развернуть активные действия на флангах дивизии Готцендорфа против дивизии Панфилова и Медникова. Туда сейчас подтягиваются свежие резервы. Для обеспечения генерального наступления немецкое командование намерено закрепиться на Язвищенских высотах и захватить господствующее положение над Волоколамской магистралью. Для того чтобы сорвать этот замысел немцев, Доватор предложил штабу армии свой план.
По этому плану в момент наступления его полков одна из резервных танковых бригад должна произвести демонстративный маневр в районе расположения тылов корпуса и тем самым заставить гитлеровцев начать новую перегруппировку. Командование приняло план Доватора.
В начале ноября наши танки, парадно пройдя по Волоколамскому шоссе, сосредоточились в районе Гряды - Чисмено... Днем их засек немецкий самолет-разведчик и сфотографировал, а ночью они ушли. К тому времени немцы начали срочную перегруппировку и приостановили атаки. Все имеющиеся в резерве подвижные группы стянули в направлении Шитьково - Морозово.
Нанося частые, одновременно в разных местах, контрудары, Доватор вводил немецкое командование в заблуждение, вынуждая гитлеровцев делать ненужные передвижения, сковывал крупные силы, давая возможность своему командованию скапливать армейские резервы.
Упорное сопротивление Красной Армии под Москвой вызвало в среде германского командования серьезные колебания и разногласия. Несмотря на громогласное заявление Гитлера о скором взятии Москвы, влияние сторонников "молниеносной войны" падало. Но гитлеровцы еще верили, что с падением Москвы они получат удобные зимние квартиры, отдохнут, пограбят, попьянствуют, как в Париже, а там, глядишь, и война кончится.
Для успешного завершения начавшейся два дня тому назад операции на командный пункт немецкой дивизии, осуществившей прорыв в районе Петропавловское, прибыли начальник штаба Штрумфа генерал Эрнст Рихарт и командир пехотного корпуса генерал Гютнер.
- Если мы до сего времени не овладели высотой 147, то захват ее в дальнейшем будет еще более затруднительным, - слушая доклад командира дивизии, проговорил Рихарт.
Высокий, длиннолицый, гладко выбритый полковник Готцендорф утвердительно кивнул головой и, взглянув своими кабаньими глазами на молчавшего генерала Гютнера, продолжал: