Аврора, услышав это, просияла.
— О! Мне нужно было прожить с тобой двадцать четыре года, родить троих детей и забеременеть четвертым, чтобы это услышать!
— Не язви, тебе не идет. Лучше поздно, чем никогда.
— Тогда, так и быть — я тоже тебя люблю! — лукаво улыбнулась она. — Там дети, кажется, приготовили завтрак. И вообще, надо поторопиться, поезд через два часа. Хотя я, наверное, с вами не поеду…
— Берти тебя не простит.
— Простит, но расстроится, он такой ранимый, — кивнула Аврора.
Ранимый… Как же! Балбес он абсолютно бесхитростный, все эмоции на лице!
Завершив завтрак, всей семьей мы сели в автомобиль. Все-таки летающие машины от Брутта и воздушные коридоры для магов — это шаг вперед по сравнению с метлами, так быстро добраться до Лондона относительно комфортно и безопасно можно только на них. Мы могли бы поехать прямо в Хогвартс, но традиции нужно соблюдать.
Как же приятно идти по платформе и видеть обескураженные лица. Да, я еще многое могу, даже не сомневайтесь, Рональд Уизли. Люциус приветствует с гадкой ухмылкой. Завидуй молча, со своим единственным сыном.
Нимфадора с сыном провожает младшую дочку. Они всё же помирились с Авророй, теперь Тонкс жена Фридриха и самая востребованная актриса магического театра. Она подмигнула нам и показала большой палец, от чего Аврора засмущалась. Ее дочь — моя крестница Вероника — по просьбе Берти демонстрирует слоновьи уши и хобот. Лис права, с таким подходом ни старшему, ни младшему нормальное общение с противоположным полом не светит. Один с головой в котле, другой ерундой страдает, хотя в тринадцать это еще простительно.
Так-так, а вот это уже не очень хорошо — Джордж Уизли собственной персоной.
— Доброе утро, директор! Миссис Синистра-Снейп…
— И вам того же.
— Слышал, ваш эксперимент прошел удачно, — поганец покосился на живот Авроры. Кто бы мог подумать, что Джордж, чтобы помочь брату, с головой уйдет в экспериментальное зельеваренье и вместе с Фредом откроет новые лекарства. Теперь он знает почти всё о моих исследованиях и промахах. Надо пресечь, а то, как бы лишнего не сболтнул, где не надо.
— Да, мистер Уизли, но я об этом не распространяюсь, также, как и о ваших школьных разработках.
— Понял, не дурак, — Джордж поднял руки в примирительном жесте и исчез, посмеиваясь.
— Что это было?
— Разговор двух коллег, не обращай внимания.
— У меня ощущение, что ты выставляешь меня напоказ. Мне неприятно.
— Ты красивая женщина! Ничего удивительного, что на тебя все смотрят. Стой, а кто это с Лис?
— Не бери в голову.
— Это же Блэк, какого драккла он крутится возле моей дочери?!
— Он друг ее брата. Ты успокойся, вон её уже в вагон, подружки зовут.
Я наблюдал, как парочка расходится — хорошо хоть нахального красавчика Альдебарана уже нет в школе. Моя дочь не может выйти за Блэка, это противоестественно! Когда я поделился этим умозаключением с женой, она почему-то рассмеялась. Не возьму в толк, что тут смешного?!
И Поттер тут, куда же без него — кинул на меня беглый взгляд и что-то говорит младшему сыну, его рыжая дочка стоит рядом. Наш Избранный даже уговаривал Аврору стать крестной, но она из женской солидарности отказалась — Джиневра ее не особо жаловала, но после этого случая зауважала. Отчитать начальника аврората за то, что тот не даёт выбирать имена детей собственной жене, способна только миссис Синистра-Снейп.
— Ал, Лили не отходите далеко, — попросил Гарри детей. Так они и послушались, вон, уже побежали за старшим Поттером и мелкого Уизли прихватили!
— Аластор Ремус, Лили Стейси Поттер, немедленно остановитесь! — все-таки с возрастом Джиневра все больше походит на Молли, вот и сейчас даже интонации те же. Сразу видно, кто в доме хозяин…
Нас едва не ослепила вспышка колдокамеры, Аврора дернулась, но я крепко прижал ее к себе и посмотрел в объектив Колина. Оба Криви — известные фотографы, один работает во Франции, другой на родине.
Маленький ребенок врезался в Аврору и испачкал мороженым, вызвав слезы. Некоторые вещи из прошлого так и не отпускают. Она так и не может есть мороженое, а во время беременности от его вида плачет. Старается сдерживаться, а выходит плохо. Обнял ее покрепче, а она кладет голову мне на плечо.
— Простите, миссис Синистра-Снейп, и вы, директор. Юджин, нехорошо бегать по станции! — поймала его за руку Панси Паркинсон, то есть миссис Диггори.
Кто бы мог подумать, что она станет женой Седрика. После войны ее шансы на брак резко понизились, и она заключила с ним союз, от некоторых убеждений пришлось отказаться — от списка «Священных двадцати восьми» его семья была далека. Сейчас Диггори метит в новые министры магической Британии, ведя ожесточенную предвыборную борьбу с Уизли — в девичестве Грейнджер. Шансы у него неплохие.
А вот стоит вдова Винсента Кребба с сыном, старается не смотреть в нашу сторону. Двенадцать лет назад остатки Пожирателей и юное поколение, которых натаскивал Амикус, напали на наш дом, защита выстояла, по сигналу прибыли авроры, бойня была тогда жуткой. Нескольких убили, остальных посадили в Азкабан. Аврору с детьми пришлось на два года отправить в Европу. К Юдину на Камчатку она почему-то поехать не могла, магия не пускала ее в Россию.
После победы началась новая волна охоты на темных, моя должность директора давала и дает неприкосновенность для меня и моей семьи. Многие пытаются снова и снова копаться в прошлом, обвинять нас. Стоит только уехать, как на нас объявят охоту, знаю я эту породу. Прятаться, как Мальсибер, у меня желания нет. Война не принесла мира, споры и конфликты между чистокровными и маглорожденными так и идут, но их удается решать с помощью диалога, хотя волчата, которых воспитал Амикус, нет-нет, да и пытаются укусить.
К Авроре подбежала радостная Чжоу Уизли. Совместная работа с Персивалем над тканями создала новую ячейку общества: у них две девчонки и мальчишка. Брат с сестрой едут учиться, а вот младшей придется еще подождать. Жена активно участвует в их бизнесе, помогая пробовать разные сочетания сырья для производства тканей, рисунки, красители. Это работа позволяет ей заниматься домом и астрономией, да и доход приносит хороший.
Наконец, дети расселись, радостно машут из окон, Аврора не сдержавшись, немного всплакнула. Всё, теперь, домой! Молча едем. Левая рука начинает ныть — укус Лордовой змеи бесследно не прошел.
— Болит? — вижу искреннее беспокойство жены. — Может, остановиться?
— Все нормально, не волнуйся, — успокаиваю я ее.
Змею я никогда не забуду, не зря Аврора ее так боялась. Умирая, гадина кинулась на меня, если бы я не среагировал, впилась бы в горло. Из-за страхов Авроры я всегда имел при себе противоядие, а тугая повязка, из оторванного края мантии, помогла остановить кровь и не дать ослабнуть от кровопотери. Зелье зельем, а руку излечить до конца не удалось. Опять ноет, но Аврору лучше не волновать.
Задумалась о чем-то. Вот чему она улыбается? Все-таки хорошо с ней. Она открыла для меня весь мир, мы ходим в театры, на кошмарные выставки, были даже на олимпиаде в Солт-Лейк-Сити… Она притащила меня на фигурное катание, где болела почему-то за русских. Одному носатому блондину(2) пару раз чары помех поставил, интересный был опыт — обойти защиту льда и без палочки колдовать. Правда, Аврора заметила, даже поругались из-за этого. Это потом я уже понял, что надо было чемпиону(3) мешать, уж слишком сильно она ему аплодировала, даже за автографом пошла.
Теперь мы ездим на конференции вместе, она показала мне кучу удивительных мест. В Мексике много лет назад мы мельком видели Беллу и ее энергичных девочек-тройняшек. Потом я увидел Рабастана, он держал на руках мальчишку лет пяти. С Белатрикс встретились взглядом, иногда этого достаточно, чтобы понять — мы не враги. Их ищут до сих пор. Дело Лонгботтомов пересмотрели и изменили срок с пожизненного на тринадцать лет Азкабана, которые они уже отсидели. По другим обвинениям доказательств нет, но многие хотят ее крови. Где они — не знает даже Нарцисса. Ну или говорит, что не знает.
Аврора толкнула пальчиком фигурку гавайской танцовщицы. Мы ее купили в наш, можно сказать, медовый месяц. Колдомедики тогда советовали ей побыть подальше от места силы, чтобы ее магическое ядро пришло в норму, и мы жили в небольшой хижине на берегу. От ее пляжного наряда у меня кровь вскипала, а она расхаживала подобным образом постоянно, будто так и надо. Козлов, которые пожирали ее глазами, хотелось убить, а она ничего не видела и смотрела только на меня. Потом уже я привык, свою ревность старался не показывать, хоть это было непросто.