— Луиза, милая, как чудесно, что ты не изменилась. Что здесь происходит?
— А какой ты ожидал увидеть меня? — спросила она с лукавой улыбкой. — Что, по-твоему, происходит?
— Все перевернуто вверх дном. Каждый подступает с ножом к моему горлу. Как будто заразились все. Вил ушел, Кэмм и Элен уходят, миссис Телсон…
— Ах, этот сезонник!
Ее непроизвольный смех заставил его подумать, нет ли здесь в конце концов глупого недоразумения. Лицо ее светилось неподдельным удовольствием.
— Джеффри, у нас был замечательный старик! Я жалею, что ты его не видел. Он ушел только сегодня утром.
— Луиза, ты понимаешь, что он здесь наделал?
— Хм, пожалуй, он здесь разжег пожар. Так?
— Значит, ты заметила?
— Я не могла не заметить, как все оживились в первый же день, когда он появился. Это было так забавно! Они у нас какие-то старомодные.
— Старомодные? Дорогая, я гордился ими. Неужели ты не понимаешь, как трудно подобрать подходящих людей в этой глуши? Служащие на овцеводческих станциях — перелетные птицы. У меня годы ушли на то, чтобы подобрать народ. Спроси Энчесона. Он через месяц едет за границу. Первый раз он смог доверить…
— Джеффри, — Луиза больше не улыбалась. — Ты поэтому так сердишься?
— О чем ты?
— Ну, тебе ведь всегда доставляло удовольствие сознавать свое превосходство над Эйчесоном, не так ли?
— Луиза!
— Ну, не хмурься, не делай оскорбленного лица. Ты и сам знаешь, как тебе не нравится, когда у него есть что-то, чего нет у тебя. — Шаловливо коснувшись пальцем его носа, она добавила: — Иногда мне кажется, что ты, ну самую чуточку, эгоистичен.
— Луиза, дорогая!
— Признайся, ты думаешь о том, как будет смеяться Эйчесон, когда услышит обо всем этом? А знаешь ли ты, как нехорошо ты поступил сегодня?
— Нехорошо?
— Миссис Телсон просила меня зайти к Элен и утешить ее. Девочка плачет в своей комнате. Что ты ей такое сказал?
— Господи! Неужели эта девушка…
— Она ничего не хотела сказать. Лежала на кровати и рыдала… Миссис Телсон говорит, ты очень рассердился, узнав, что они собираются пожениться.
— Ничего подобного. Элен просто дура. Я признаю, что я рассердился, но совсем не на нее. Тут заговор. Они все ждали той минуты, когда я приеду, чтобы наброситься на меня — миссис Телсон, Элен, Мак-Дэф…
— Мак-Дэф?
— Он попросил прибавки. Карлу всего-навсего нужна новая кухня. Я уволил его.
— За это?
— Конечно нет. Он был очень груб. Ругался в моем присутствии.
У нее дрогнули уголки губ. Он был неприятно удивлен, увидев, что она старается подавить улыбку.
Наступило короткое молчание. Уверенность, которую он чувствовал всего несколько минут назад, начинала проходить, у Луизы был задумчивый вид, как будто она пыталась нащупать что-то.
— Джеффри, — сказала она неуверенным голоском.
— Да, дорогая?
— Я хочу сказать тебе что-то не совсем приятное.
— Скажи, раз уж ты подумала.
— Мне кажется, просто… просто задето твое тщеславие.
— Мое тщеславие?
— Джеффри, ну разве ты не видишь, — никто из них не обидел тебя, и все-таки ты зол на них. Просто потому, что они решились попросить тебя о чем-то. Вот и все…
— Нет, это не все! Ни на кого из них я не зол. Я зол на того… того предателя.
— Ш-ш! Не повышай голоса, дорогой. Признай по крайней мере, что свою злость ты срываешь на них. Подожди, послушай. Я пытаюсь помочь тебе. Скажи мне: ты поздравил Элен, когда она сказала, что выходит замуж?
— Мне было не до этого.
— Видишь? Не поздравил. Как ей было обидно! Она такая прелесть, но в ту минуту, когда она перестает быть полезной, ты нападаешь на нее, и на других тоже. Да, я знаю, они всего лишь слуги. Но меня это беспокоит. А если бы это были друзья? Или даже… ближе? Я не знаю…
Олифант внутренне содрогнулся. Худшие страхи снова нахлынули потоком. Худенькая фигурка Луизы в его объятиях стала странно невесомой. Раскрылась бездна…
— Луиза, — сказал он, глядя на нее тяжелым взглядом, — ты разговаривала с этим человеком?
— Сезонным рабочим? Да, я видела его. Наши люди называли его «Пророком».
— Как получилось, что ты говорила с ним?
— Просто в субботу утром мистер Деннис прислал его чинить садовую ограду.
Стараясь смягчить напряжение, Луиза смешно сморщила лицо.
— И ты можешь не ревновать. Он стар, как Мафусаил, и грязен, как ирландский поросенок.
— Мне также сообщили, что он очень образован.
— Чудесно! Ручаюсь, это Мак-Дэф!
— Да. И заметь, что вслед за этим Мак-Дэф попросил прибавку.