Пещера имела второй выход. За этим выходом поднималась отвесная стена, и между ней и стеной пещеры шел узкий коридор. Стены этого прохода были гладкие, как будто специально обработанные. Казалось, все это было частью какой-то гигантской конструкции, от которой уцелели теперь эти гладкие почти правильной квадратной формы каменные плиты.
По тому, как луч солнца передвинулся по панели, я поняла, что прошло немало времени. Но за это время я не слышала ни голосов, ни движения. Куда все исчезли? Я обернулась и увидела экспедицию, сидящую на корточках. Все, не отрываясь, молча разглядывали разрисованную стену. Магия этого лаконичного выразительного рисунка древности действовала и на них. Даже Каяма, который всегда много болтал, теперь не раскрывал рта и с не свойственной ему задумчивостью сидел в самом темном углу пещеры.
Когда заговорил Чакку, я поняла, что ошиблась, оставляя полностью пещеру прошлому. Рассказ Чакку тек плавно и тихо и напоминал шуршание песка. С древних времен, говорил Чакку, эта пещера называется Илитукалипола, что значит «место знания». В месяц «каркадатам» под знаком созвездия Рака здесь собираются боги и богини. В это время они свободны от своих повседневных дел и обучают в пещере своих детей. Это они сделали рисунки на стене, чтобы рассказать своим наследникам о жизни племен, которым они покровительствуют. Поэтому с давних времен пещера считается самым священным местом в Вайнаде. Только чистые люди могут приходить сюда. Если грешник проникнет в пещеру, его закусают пчелы. Одного такого грешника недавно закусали. Раз в год, в месяц созвездия Водолея (январь — февраль), сюда в ночь новой луны приходят все племена Вайнада. Здесь они приносят жертвы богам и танцуют — так указали боги на своих рисунках. Потом в другой пещере (Чакку показал куда-то вниз) они готовят угощение для праздничного пира. Так всегда поступали и их предки. Перед рассветом на вершине Спящей богини зажигается огонь в честь предков и древних богов.
Я слушаю рассказ Чакку, смотрю на высеченные в граните танцующие фигуры в масках, представляю себе пламя костра на вершине горы и вижу рядом с собой темнокожих маленьких аборигенов в набедренных повязках. И вновь ощущение остановившегося времени в этой заколдованной пещере охватывает меня. Я только не могу понять, почему оно остановилось. Как получилось, что тысячелетия оказались бессильными разорвать связь между жизнью, высеченной на этой древней гранитной панели, и теми, кто живет сейчас на земле современного Вайнада? Для меня это загадка, и над ней я еще много буду думать.
…Вслед за Чакку мы протиснулись в узкий проход ― коридор между двумя отвесными гранитными стенами. Проход привел к небольшой каменной площадке, которая круто обрывалась вниз метров на пять. У конца обрыва виднелся темный провал. Чакку и Каяма куда-то исчезли, как будто растворились в отвесной стене. Черем полчаса они вновь появились, таща на плечах длинный ствол свежесрубленного дерева. Дерево было вставлено в провал, и спуск по нему завершил цирковую программу нашей экспедиции.
Провал оказался входом в другую пещеру. Но много меньшую, чем Илитукалипола. Она была темная и сырая. Очаги, на которых готовилось праздничное угощение, закоптили ее стены. Чем-то она действительно напоминала кухню. Где-то сбоку светилось отверстие с неровными каменными краями. Отверстие оказалось выходом. Сразу от него начиналась пологая, хорошо утоптанная тропинка. Я остановилась на ней и теперь только заметила, что солнце почти касается горизонта и его косые лучи освещают долину, лежащую внизу. По долине были разбросаны ярко-зеленые квадратики рисовых полей, банановые рощи и глинобитные хижины.
Экспедиция наша кончилась. Я еще раз с сожалением обернулась на вход в пещеру. Там оставалось много интересного и неизведанного…
Потом я узнала, что мне посчастливилось увидеть один из редчайших памятников искусства каменного века Южной Индии. Древние протоавстралоидные племена оставили после себя немало наскальных росписей и рисунков. Они есть в Майсуре, в Андхра Прадеш, меньше — в Тамилнаде. Но пещера в Спящей богине занимает среди них уникальное место.