— Я беременна, — сказала она, стоя у моей кровати.
— А? Что? Беременна? — спросонок пролепетал я. В смысле, кто может сообразить что-либо в шесть утра?
Она восприняла как ужасное оскорбление то, что я был невнимателен и немедленно не вскочил.
— Ах так?! — воскликнула она и вышла.
Вот так это было. Она ушла и родила ребенка, Пола, и вырастила его самостоятельно. Я увидел его, когда ему было лет шесть. Я пришел на Эрлс Корт Роуд, чтобы купить немного кокаина у одних бразильцев. Мы все ждали человека, а я был на кухне, делал тосты. И вошёл маленький белокурый мальчик.
— Вы — мой папа, — сказал он мне. — Мамочка в другой комнате.
Я вошел туда, и, действительно, это была Трейси. Я знаю, почему там был я, но как, чёрт возьми, там оказалась она? Я так никогда и не узнаю. Так что я купил ей холодильник, которого у неё не было. Тащил его к ней четыре лестничных пролёта. Мы с парнем, помогавшим мне, чуть не сдохли тогда.
Так вот, этот мальчик был замечательным ребенком. И есть, конечно. Я помню, однажды он пришёл повидать меня. В то время ему было примерно двадцать три.
— Папа?
— Да?
— У меня проблема.
— Сколько это стоит, Пол?
— Это домовладелец, папа.
— Сколько это стоит, Пол?
— Он сказал, что выбросит нас на улицу со всем нашим барахлом, и хочет забрать мою гитару.
— Сколько-Это-Стоит-Пол?
— Ну, довольно много.
— Чёрт возьми. Сколько это стоит?
— Двести фунтов.
Так что я дал ему эти двести фунтов, и он ушел. На следующий день я увидел этого маленького засранца в подержанном Линкольн-Континентале. Он, не торопясь, проезжал мимо дома: «Ну-ка, взгляни на мою новую тачку!»
— Хорошо нагрел, Пол, — сказал я ему, — Но впредь не проси денег заплатить за квартиру — не получишь.
Превосходное жульничество, конечно. А затем он увёл у меня одну из моих поклонниц. Но я ответил тем же — увёл одну у него. Больше того, мы с ним менялись девочками однажды ночью, в Стрингфеллоус (Stringfellows) в Лондоне. Поразительно, как много женщин хочет трахнуть и старика и его сына!
Пол прилетал в Штаты несколько лет назад. Он приехал ко мне и жил у меня один день. А на другой две крошки заехали за ним в автомобиле и забрали его. Он уехал с ними в Беверли-Хиллс, и я больше не видел его. Он вернулся домой и даже не позвонил, не сказал «до свидания». Я помню, как он спрашивал у меня совета, и я давал ему. А он всегда делал всё наоборот, и, наверное, это нормально. Старая развалюха, разве не так? Но, как обычно, я отвлёкся.
Rocking Vicars записали три сингла за то время, что я был с ними, — два для Си-Би-Эс и один для Декки (Decca) в Финляндии. Одна из песен называлась «It’s All Right». Саджи утверждал, что её написал он, но это была просто испорченная версия песни Who — «The Kids Are All Right». Ещё одна песня была «Dandy», из репертуара The Kinks, и мы с ней добрались до 46 места в хит-параде. Мы даже заинтересовали продюсера Who и The Kinks Шэла Талми (Shel Talmy). Он был американцем и жил в Лондоне. Его офис находился над китайским продовольственным магазином на Грик-стрит в Сохо. Лондон — весьма многонациональный город. И тот китайский магазин со всей его имбирью и с дерьмом в банках вонял настолько отвратительно, что, когда нам надо было навестить Шэла, мы зажимали носы и мчались через улицу и вверх по лестнице, пока не захлопывали за собой дверь в офисе.
Шел был слеп, как летучая мышь. Он что-то видел, но очень плохо. Он входил в студию, говорил «Привет, парни!» и тут же натыкался на барабаны. Он всегда пытался пройти сквозь стены, закрытые двери и прочее такое дерьмо. Разные доброхоты его постоянно поднимали, ставили на ноги, но он никогда не признавался, что не может видеть, — у него просто были «друзья, которые случайно оказались рядом» и вытаскивали его из передряг. Его брови, лицо всегда были в свежих шрамах. Но он был в порядке. Своё дело он знал отлично.
У нас никогда не было хита, но на севере мы были очень популярны. К югу от Бирмингема никто и не слышал о нас, но в городах вроде Болтона мы собирали тысячи зрителей. Одна площадка в Болтоне имела вращающуюся круглую сцену, и однажды фаны чуть не разорвали нас прежде, чем мы успели сделать первый круг. Девчонки хватали нас и срывали с нас одежду — настоящая битломания, знаете. Звучит смешно, не так ли? Ха! С вас когда-нибудь срывали джинсы? На внутренней стороне штанин лопались швы! Бывало очень больно, поверьте. А ножницы? Они ведь специально брали их с собой, чтобы заполучить локоны волос своих любимцев! Вы когда-нибудь видели сорок серьезных, мрачных фанаток, стремительно надвигающихся на вас с ножницами в руках?..
На одном концерте, в самом начале, Гарри, как всегда, вышел взять микрофон, но девчонки схватили шнур и тянули его к себе. Так вот, он вышел и не вернулся, потому что его просто стянули в толпу со сцены в семь футов высотой. Позже он рассказывал нам, о чём думал в ту долю секунды, пока летел: «О, какой кайф! Слава! Популярность! Они любят меня! Щас поплыву в море женских ножек, сисек и писек»! Эти девчонки расступились, как Красное море перед Моисеем, и он увидел, как быстро летят на него гвозди в досках пола. Свой нос он сломал тоже в двух местах. А кто-то из девчонок сломал ещё и его палец, пытаясь стянуть золотое кольцо. В другой раз они стащили ботинки Саджи, пока тот играл на сцене. Саджи потом бегал по залу босиком и орал: «Где эта чёртова курица! У меня нет запасных!»
Иногда в голову Саджи ударяла мания величия. Однажды мы должны были играть в Манчестерском Университете вместе с Hollies, и Саджи настаивал, чтобы мы выступали последними. Hollies в то время были суперпопулярны — у них тогда в хит-парадах на первых местах было около шести синглов подряд. А тут Саджи: — «Rocking Vicars будут играть последними, и точка!» Парень, всем там заправляющий, говорит: «Я не могу сказать такое Hollies! Раскиньте мозгами; они — главные на афише!»
Саджи настаивает: «К чёрту! Скажи им, что Rocking Vicars будут последними, только так».
Парень пошел к Hollies, а тем было плевать — «Нет проблем! Свалим домой пораньше!», так что они выступили первыми, а когда вышли мы, зал был пуст — на самом деле все ведь пришли на Hollies, верно? А сцена в этом зале состояла из двух частей, соединявшихся между собой неким замком. Накануне Саджи жаловался Ноду, что бас-барабаны при игре уползают вперёд: «Если завтра, Ноддер, барабаны сдвинутся с места хоть на дюйм, ты знаешь, что произойдёт, мой мальчик». Поэтому Ноддер позаботился об этом и хорошенько укрепил бочки. Прямо в месте соединения двух частей сцены. Единственная проблема состояла в том, что кто-то отпер замок. И вот мы начинаем, Саджи даёт отсчёт, «Раз, два, три, четыре!» Бум — Ба-Бах! Чёртова сцена разделяется, и все его барабаны проваливаются в яму! Один Саджи торчит на своём табурете с палками над головой! Это было концом шоу. Хорошо, однако, что почти никого там не было!
Если все это не достаточно ирреально, то в бытность мою в Rocking Vicars я видел НЛО. Мы ехали в нашем «Зефире» через торфяники, направляясь домой в Манчестер из Нельсона, что в Ланкашире, и ЭТО вдруг появилось над горизонтом. Оно было ярко розового цвета и имело форму шара. Оно подлетело ближе и замерло. И не говорите мне, что это было скопление чаек, или какой-нибудь воздушный шар, — забудьте это. Ничего подобного. Этот объект двигался, словно адская летучая мышь и так же резко останавливался. Мы все вышли из машины и смотрели на это. Оно висело там, и, казалось, пульсировало, но это, может, было эффектом атмосферы, вроде мерцания звёзд. И вдруг — раз! — оно прошло прямо над нашими головами, мгновенно набрав скорость от полной неподвижности до ста миль в секунду. И через мгновение исчезло за горизонтом. Ни одна земная машина не может совершить такое. Так что, судя по его возможностям, это был НЛО, как бы ни казалось это невероятным. Я уверен, что эта штука не заметила нас. Она, наверное, больше интересовалась Америкой — и явно была уже там к тому времени, как мы вернулись в машину!