Покойник, который до этого никогда еще не видел, как вспоминают прошлые жизни, жутко заинтересовался, но тут его ждало большое разочарование. Воспоминаниями-то занялся не он, а Юра Голубович, поэтому никто, кроме самого Юры, так ничего и не вспомнил. Тем не менее, того, что вспомнил Юра, было уже достаточно для того, чтобы я заморочился и рассказал вам эту правдивую историю. Согласитесь, что реинкарнация — это сейчас вообще не тема для разговоров. Всем все давно уже ясно — либо реинкарнация есть, либо ее нет, а сказки Владимира Семеновича Высоцкого про хорошую религию, которую придумали индусы, уже вот где сидят. Ну, пускай там кто-то вспоминает свои прошлые жизни — это его личное дело, никого этим уже не удивишь. В чем же фишка нашей истории? А фишка в том, что прошлая жизнь, которую вспомнил Юра Голубович, оказалась как бы не совсем прошлой, а в каком-то смысле даже будущей. Короче говоря, всю свою прошлую жизнь Юра Голубович прожил в 22-ом столетии от Рождества Христова на Аляске, будучи членом одной эскимосской общины. Там он был преподавателем истории в средней школе и сексуальным маньяком-некрофилом по совместительству. Жуть чего он там творил, даже говорить об этом не хочется. В общем, заманьячил всю свою среднюю школу и половину Аляски, пока его общими силами не изловили и не линчевали в ближайшей проруби. Ему еще повезло, что дед у него был — старый шаман, который сделал так, что в этой жизни Юре повстречался другой шаман — Саша Ежов, открывший ему глаза на правду. А правда, сами понимаете, состояла в том, что за грехи в прошлой жизни следует расплачиваться в жизни настоящей.
“Как же это может быть, — не выдержал покойник, — чтобы человек из 22-го века реинкарнировал в 20-ый?!”
“Это карма” — изрек просветлевший Голубович, который уже ничему не удивлялся.
“Карма, — возразил покойник, — это чередование причины и следствия, при этом причина всегда в прошлом, а следствие — либо в настоящем, либо в будущем”
“А разве я не говорил, — вмешался Ежов, — что сейчас у нас нет никакого времени? Я ведь также имел в виду и то, что времени нет вообще. Это просто такое понятие, с помощью которого мы воспринимаем движение как причинно-следственный поток. Поскольку мы устроены таким образом, что можем воспринимать его только как одностороннее движение — из прошлого в будущее, то мысль о том, что движение может идти как в обе стороны одновременно, так и по кольцу, как по прямой, так и по спирали, попросту не в состоянии прийти к нам в голову. На самом деле, нет прошлого и будущего, есть лишь те отрезки причинно-следственного потока, которые мы уже помним, и те, которые мы еще не помним. Иными словами, для нас есть только память, на основе которой мы и делаем заключения об устройстве мира, пространства и времени. Вполне возможно, что Юрий каким-то образом просто переключился на „встречную полосу“ кармы и теперь пожинает ее плоды”
“Но тогда бы он жил наоборот!” — возразила едущая покойницкая крыша.
“Вполне возможно, — допустил Ежов, — что все мы, как ты выражаешься, живем наоборот, но восприятие играет с нами злые шутки”
“Это правда” — гулким эхом отозвался Голубович, совсем охуевший от навалившихся на него воспоминаний.
“Да ладно тебе, — сдался покойник. — Ты лучше расскажи, как там у вас, в будущем?”
“Холодно” — кратко ответил Голубович и все надолго замолчали.
Вот такая история. Я совсем не хочу завершать ее кровожадными деталями юриной гибели от рук психически неуравновешенного ублюдка, поэтому скажу лишь то, что слишком долго он не мучился, а когда пришло его время в очередной раз все вспомнить, на дворе был уже 16-ый век и перед ним сидел старик-алхимик, дружелюбная улыбка которого не могла не навести на мысль, что в следующей своей жизни он непременно будет Сашей Ежовым и никем другим. Словно угадав эту мысль, старик рассмеялся своим беззубым ртом и сказал: “А вы как думали, господин Нострадамус? Только так и никак иначе!..”
36. Бумеранг
То, что у меня появился новый сосед, привело меня в такое возбуждение, что я не мог уснуть целую ночь и до утра рисовал палочки в своей заветной тетрадке. Если ее полистать, можно обнаружить много интересного — первые десять страниц заполнены кружками, одна страница — крестиками (это когда американцы бомбили Ирак), восемь страниц — красными ромбиками, потому что у меня была депрессия, а сейчас я перешел на палочки из-за того, что линия моей судьбы стала неумолимо распрямляться, упершись в горизонт. Впрочем, это опять может оказаться круг, и тогда я уже попросту не представляю себе, что будет дальше. Короче говоря, я решил напроситься к своему новому соседу в гости.