- Может, принести шахматный столик? - сказал я. - Как будто мы в шахматы играем.
- Около ванной?! - прошипел дед. - Может, еще в туалете разложимся?!
- Вы чего там шепчетесь? - вдруг спросила из-за двери Аська.
- А ты не подслушивай! - прикрикнул на нее дед.
В другой раз я от нечего делать уснул на своем посту, и нас засекла соседка. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если б не Аська. Она прервала свое купание и, высунувшись из ванной, стала орать на соседку:
- Что вы на старого человека орете?! У него даже телевизора нет!
Интересно, что сам дед, когда мылся в ванной, наказывал мне стоять у двери и следить, чтобы за ним никто не подсматривал.
Нет нужды говорить и о том, что дед был влюблен в Аську. Но странною любовью. Помню, как он выговаривал ее жениху за то, что тот на ней не женится.
- Чего ты резинку-то тянешь? - говорил дед. - Хорошая же баба!
- А вы откуда знаете? - вдруг насторожился жених.
- Да мужики говорят, - замялся дед.
- И чем же она хорошая? - мрачнея, спросил жених.
- Чистая, - сказал дед. - По пять часов моется. Пока все мыло не смылит. И свое, и чужое.
Когда Аська наконец-таки выскочила замуж и уехала к мужу, дед стал всем хвастать, что она выскочила благодаря ему. Правда, потом выяснилось, что Аська выскочила не совсем за того жениха, с которым дед вел агитационную работу. Тот после дедовской агитации наоборот смылся.
Но дед все равно настаивал на признании своих заслуг.
- Может, она и матерью стала благодаря тебе? - спрашивали деда.
- Сомневаюсь, - говорил дед. - Благодаря мне она только стала женщиной. Это ж театр одного актера был. И одного зрителя. Думаете, она не видела, что за ней подсматривают? Она ж лепила себя под моим художническим оком! Это ж водная феерия была! Купальщица! Наяда!
Драма с собачкой
У моей тети была собака. Фокстерьер - по национальности.
Однажды, когда тетя была в магазине, у нее эту собаку украли. Она даже видела сквозь витрину, как вор отвязывал собаку от водосточной трубы, но не в силах была покинуть очередь за костями для собаки.
На другой день после кражи мы с мамой пошли к тете, чтобы поддержать ее в трудную минуту, а заодно и пообедать.
Я надеялся, что обед будет хороший, поскольку собаки теперь нет и тете не на кого сваливать вину, что котлеты без мяса.
Но обед оказался хуже, чем я надеялся, и состоял из трех блюд: на первое - стакан чая, на второе - второй стакан, а на третье - полстакана.
Тетя сказала, что не смогла нам устроить котлеты, поскольку они ей напомнили бы Тобика. Тобик - это фамилия фокстерьера.
Помню, я спросил тетю, какой породы ее фокстерьер - кобель или сука?
Тетя сказала:
- Когда он гуляет с другими собаками, это - кобель. Но когда он ворует котлеты...
Мы с мамой стали пить чай, а тетя стала рассказывать, какой замечательный у нее был Тобик. Она называла его: умница, золотой ребенок и собачий Карл Маркс.
Вообще, когда тетя рассказывала о Тобике, казалось, что речь идет не о фокстерьере, а о супермене. Он защищал тетю от некрасивых хулиганов, нырял с вышки и плавал всеми способами, включая кроль, брасс, баттерфляй и немного по-собачьи.
Хотя позже тетя проговорилась, что плавал он только на спине. Да и то - на тетиной.
- А как мы с Тобиком загорали на пляже! - говорила тетя.
- И Тобик загорал? - спрашивал я.
- Нет, - говорила тетя. - Тобик лежал без дела. Но всякий раз, когда я выходила из воды, он приносил мне полотенце. Правда, один раз он принес чужое. Но оно оказалось еще лучше моего.
Я уже с отвращением допивал пятый стакан чая, когда мама вспомнила, что у нее есть один знакомый инспектор уголовного розыска.
- А он захочет искать моего Тобика? - спросила тетя.
- Это зависит от того, сумеешь ли ты его к себе расположить, - сказала мама.
И они стали обсуждать, как лучше расположить испектора.
- Лучше всего приготовить хороший стол, - сказала мама. - И бутылочку хорошего коньяку.
- Боюсь, что такой стол будет напоминать мне Тобика, - сказала тетя.
- Он что, пил коньяк? - спросил я.
- Нет, он был порядочной собакой, - сказала тетя. - Не пил, не курил.
Мы с мамой наседали на тетю с трех сторон: мама с одной и я - с двух. Потому что когда тетя от меня отворачивалась, я заходил с другой стороны.
- Нет! - говорила тетя. - Устраивать такое застолье, когда Тобик не известно, где!
- Наоборот, - говорила мама. - Посидим, выпьем, помянем Тобика.
В назначенный день мы пришли к тете. Тетя надела на себя все украшения, какие у нее были, кроме, кажется, медалей Тобика.
Инспектор уголовного розыска опоздал.
- Еле нашел вашу квартиру, - сказал он и сел рядом с моей мамой.
- Потерпевшая - она, - указала мама на тетю вилкой.
Инспектор покосился на тетю, которая рядом с ним выглядела, как старший инспектор, и, вздохнув, пересел к ней.
- Ну, приступим! - сказал он.
И открыл бутылку коньяку.
Выпив рюмку, инспектор сказал:
- И где же ваш песик?
Тетя сказала, что песика сейчас нет, но он оставил после себя фотокарточку, которую, правда, бывший муж тети сжег из ревности.
Тогда инспектор спросил, нет ли у кого авторучки, потому что его авторучку украли в трамвае.
Я подал инспектору свой карандаш, мама подала ему свой блокнот, а тетя на всякий случай - свои очки.
Инспектор высморкался в свой платок и спросил, есть ли у собаки приметы.
- Приметы есть, - сказала тетя. - Но они украдены вместе с собакой.
Тогда инспектор попросил тетю описать вора. Но тетя стала описывать его такими словами, что инспектор покраснел и сказал:
- Ваше описание, конечно, яркое, но абсолютно непригодно для розыска.