Барыкин (настоящая фамилия Бырыкин) Александр - в принципе тот же Михаил Муромов, Вячеслав Добрынин, Вячеслав Малежик, Владимир Кузьмин... Для меня это исполнители одного порядка (у кого-то чуть больше голоса, у кого-то чуть больше обаяния - на разные вкусы).
Беликов Сергей - песня "У беды глаза зеленые" в его исполнении была востребована не меньше, чем позже "Зеленоглазое такси". Как-то неравнодушен наш народ к зеленому цвету. Внешне Сергей был (в молодости) похож на Александра Иванова: белокурый бестия с немного злым выражением лица (ну так выглядело), тонкими губами. Только голос был чище, полетнее. У меня стойкое ощущение, что он исполнял не то, что ему хотелось (не редкое явление в те времена. Да и сейчас тоже. В этом беда всей нашей эстрады... видимо, повально зеленоглазой).
Бернес Марк - на эстраде он был примерно как Леонид Утесов (это наши шансонье мужского пола): работал не столько голосом, сколько нутром, то есть личностной весомостью.
Барыкина Людмила - до сих пор помню песню "Кукла" в исполнении практически Анжелы Дэвис (была такая американская активистка, защитница чернокожих, которую в нашей стране в советские времена защищали не помню от кого), потому что у Людмилы тогда были черные химически завитые волосы, стоящие нимбом вокруг лица. И абсолютно импортные тембр с голосом. Поэтому, наверное, простенькая, банальненькая композиция пронзила до настоящего времени (и сейчас звучит произведением из репертуара группы "АББА"). Ведь у нас были такие певицы! Она жива, но давно не выступает. Как и Катя Суржикова, с которой я иногда путала Барыкину (кстати, по рассказам знатоков, Александру придумали фамилию Барыкин как более благозвучную, в подражание Людмиле, когда они некоторое время работали в одном ансамбле).
Бельды Кола - ничего из его репертуара не сохранилось в памяти, кроме "Увезу тебя я в тундру". В угоду, наверное, образу, востребованному советскими музыкальными редакторами, помню его исключительно в тулупе и унтах, поэтому долгое время думала, что он реальный оленевод, который воспевает свою профессию.
В
Ваенга Елена - ей бы добавить вкуса, убавить самоуверенности и меркантильности, приставить наставника-режиссера-профессионала, и у нас была бы отличная певица всенародного масштаба. Только поздно. И нереально. Сейчас еще нереальнее, чем раньше. За два года, в течение которых ее узнали и прочувствовали массы (примерно 2008-2010), она умудрилась свести на нет все надежды на ее счет у увлеченных, но здравомыслящих. Она не росла, не развивалась, не становилась интереснее. А уж когда ею занялось телевидение, то Ваенга просто растворилась в тамошней эстрадной тусовке, потеряв остатки самобытности и индивидуальности. Да, сумасшедшая инстинктивность и органичность животного были ее изюминками. А ТВ подвело артистку под общий стандарт, и, оказалось, что она именно к этому всю предшествующую жизнь и стремилась. Более того, ее вопиюще самодеятельный уровень стал резать слух и глаз сильнее прежнего, хотя оказался под стать многим ее коллегам.
P.S. Хочу подправить себя, иначе не справедливо по отношению к Ваенге, которая восхищала меня два года. На днях пересмотрела и переслушала ее выступления 2000-2005 годов. Вот где она осталась той, которой я мечтала ее сохранить. Когда она сконцентрирована на какой-то эмоции, сильнее всего ее вдохновляла и делала собранной на сцене злость на кого-то (когда она не сцену выносила внутренний спор с невидимкой, свое несогласие с ним, свое отрицание его с его суждением), то от нее бьет такая ураганная энергетика, которая заряжает каждого сидящего в зале и по ту сторону экрана. И за этот заряд испытываешь благодарность ей. Такого заряда ждешь от каждого творца.
Сегодня поймала себя на мысли: когда я сильная, меня не проткнешь, а когда слабая - теряюсь от малейшей ерунды поперек. Но невозможно быть сильной постоянно. А я именно этого хотела от Ваенги. Тем более, что сила базируется на таких составляющих, которых у нее не оказалось (ну, в зачаточном состоянии были, но не развились): ум, постоянная жажда самообновления, интерес к самопознанию и профессиональные наработки. Последние спасают как раз в моменты слабости. Конечно, ей не на эстраду надо было. Ей нужно было в театр. И при попадании ее в руки мощного мастера, который сумел бы укротить, но не подавить, а вытаскивать из нее способности на благо себе и ей же, мы получили бы грандиозную актрису. Я до сих пор в этом убеждена. От этого и не проходящая печаль: не могу просто забыть, как многих ее коллег.
Вайкуле Лайма - она появилась клоном Мадонны, которую у нас тогда мало знали, зато певица (точнее, танцовщица) из Латвии имела возможность срисовывать американку с клипов. И символично, что следом за копированием движений пришло копирование пения. Правда, Мадонна с годами не стала лучше петь, но явно натренировалась в танцах. А у Лаймы и то, и другое в первобытно-запущенном состоянии. Сначала, наверное, большего и не требовалось для здешнего уровня восприятия, а потом - возраст, здоровье, другие увлечения-заработки. Для нашей эстрады она стала еще одной "иностранной" гостьей, что успешно все годы и эксплуатировала, пользуясь тем, что сравнивать было не с кем (не было у масс доступа к мировой эстраде). В любви к труду ей не откажешь, но ее деланно отстраненная, хладнокровная манера поведения и исполнения - на любителя.
Валерия - пронзительная, громкая, крикливая. Когда она была замужем за Александром Шульгиным, который, по ее последующим признаниям, бил ее, она пела вменяемо, спокойно, мелодично и даже временами тихо. Зато потом, вырвавшись от мужа-тирана, она отпустила голос на полную катушку легких и заголосила, пытаясь перекрикивать музыку, словно очередного деспота. Очень суетливая, даже нервическая, забивающая уши вокалом, а души - холодом.
Варвара - см. про Анжелику Агурбаш.
Варум Анжелика - у нее лицо Эдит Пиаф, прикидывающейся Лаймой Вайкуле. Когда-то папа писал ей приятные песни, выгодно совпадавшие с ее небогатым голосом. Она вела себя на сцене просто и по-пионерски отчаянно. Потом вышла замуж, и уже супруг начал пополнять ее репертуар такими же ладными для ее тембра произведениями. Вокал со временем окреп - связки натренировались, но манера осталась детской, хотя с годами это стало выглядеть странно: уже не мило, а так, словно даму стукнули по голове и она с блаженной улыбкой от сотрясения мозга перемещается в пространстве, забыв о времени. Очень манерная певица с приторной, неискренней улыбкой, своими жеманными телодвижениями перед микрофоном и мяукающим голосом вызывающая ассоциации с китайским болванчиком.
Вески Анне - на нее обратил мое внимание мой старший брат: на то, как она улыбается, когда поет, и поет, когда улыбается. Как она поет, как улыбается. В ее неповторимом тембре будто колокольчики переговариваются между собой. Такого задора, темперамента, эмоциональной вовлеченности в музыку, казалось, трудно было ожидать от эстонки, но вот же она - есть такая. При этом никакого заигрывания со зрителями, фигура, полная достоинства, занимается на сцене любимым делом, в котором ей все удается и она знает, что удается, от чего получает особое наслаждение. И оно передается публике. Очень заразительная певица. И всегда тщательно отбирает песни в репертуар: почти нет не запоминающихся. И пусть в последние годы она выступает со старыми произведениями с неизменной манерой их преподнесения, но ее профессионализм завораживает как прежде.