Закончились хлопоты, в основном неприятные и обременительные, по вступлению в силу двух завещаний, прошли сороковины и остро встал вопрос, что же делать с моим разросшимся до неприличных размеров семейством. Еще целых два месяца до начала занятий в гимназии за всеми четырьмя глаз не хватит смотреть их же всего два (глаза имеется в виду). Через неделю начал чувствовать себя курицей. Еще немного и начну кудахтать, где тут делами заниматься. Себя бы не потерять. Не дом, а балаган. Сегодня все уже улеглись и можно немного подумать о будущем. Итак, что у нас в активах.
Unus. Барышень три (кошмар), обормотов один (ну куда ни шло).
Duo. Дом в Смоленске, дом в Москве, поместье под Москвой, огромная усадьба можно сказать дворец и куча земли в Санкт-Петербурге. Дом и склады в Роттердаме и Амстердаме. Магазины в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Роттердаме, Риге, Париже, Лондоне.
Tres. Деньги — много, просто неприлично много, очень неприлично много. Даже представить тяжело, воображения не хватает.
Quattuor. Какие никакие знания. Тем паче в Санкт-Петербурге в усадьбе библиотека, макетный зал и мастерские.
Quinque. Долг — дал слово.
А в пассиве: заботы и хлопоты, заботы и хлопоты и так много-много раз. Где взять помощников, с кем посоветоваться?
Утро уже. Значит так, нанимаем нянек, дядек, воспитателей. Едем в столицу, смотрим бумаги и примем решение там. Смотреть за делами в Смоленске оставил Алексея Семеновича. Выделил ему половинную долю в доходах местного дела и поручил прикупить складов и место под лавку пряностей. Собирались быстро, вещей вроде не много, но места под них надо о-го-го сколько. Еда, вода, охрана из служивых казаков, невесть какими путями оказавшихся в Смоленске. Неправильно говорят, что два переезда равны одному пожару и одного хватает. Алексей Семенович дал мне на прощанье рекомендательные письма к своим знакомым засим и попрощались.
Так, через неделю, длинная лента обоза вытянулась по дороге. Семейство перемещалось на новое место жительства в Санкт-Петербург.
Из письма Елены Мещерской сестре Полине "Семейный архив семьи Яковлевых".
"Здравствуй дорогая Поля!
Сегодня исполнилось тридцать лет со дня смерти родителей. Докладываю, могилка маменьки и отца в полном порядке. Цветы, оградка покрашена, смотритель кладбищенский ухаживает за ней очень хорошо, перед отъездом опять оставлю ему денег, пусть и далее присматривает. Сидела на лавочке, муж деликатно отошел, и вспоминала тот ужас, и безысходность которые навалились на меня тогда. Я очень смутно помню те дни, ночь, крики, дорога, потом какие-то люди вокруг они чего-то от меня хотели, что-то говорили, что-то говорила и делала я, мне было все равно, как в спасательный круг я вцепилась в руку Андрея с одной стороны, с другой была ты. Какой ангел, а может сам Господь направлял его по той дороге, пока не встретил нас в нашем положении. Слова батюшки о послушании ему и то, что он сам вложил наши дрожащие ладошки в его руки, послужили якорем в то недоброе время. Совсем не помню Смоленск. Я думаю, к жизни меня вернула "воспитательская" ошибка нашего опекуна. Он от незнания а может быть от того что более себе ничего представить не мог или не успел, нанял нам в воспитательницы и учительницы выпускниц смолянок[9], только-только вырвавшихся из этой "тюрьмы". Сколько веселых игр, женских историй, сплетен обрушилось на нас. Диме повезло меньше, ему в gouverneur[10] достался отставной боцман у которого любимое лекарство от лени было линек[11]. Помнишь, как братец прятался у нас в комнатах, чтоб поиграть вместо уроков, а мы его дружно покрывали всей своей женской компанией. Там сидя по вечерам у живого каминного огня слушая морские истории, или читая и обсуждая книги, я почувствовала, что у меня опять есть семья и мне уютно и хорошо, пропал страх и начал подергивать пеленой забвения тот день. Кстати, сестренка, помнится мне что ты, всегда, очень расстраивалась, если Андрей не появлялся на вечерних посиделках. Наши кумушки все подшучивали над тобой, влюбилась мол. Ты краснела и огрызалась. Может, хоть сейчас признаешься, так ли это а…"
Не думал, что буду жить во дворце. Бывшая усадьба графа Строганова, дубы, английский парк, павильоны и все это, вот уже два месяца, подвергается "потоптанию" и "порыванию". По словам Лены, они знали, что есть дом в столице, но не были, ни разу, а жили под Москвой в поместье с матерью. Там воздух здоровее и папа все время в разъездах. В усадьбе для малышни раздолье. Меня, во время прогулок, пару раз грабили корсары, а сегодня вообще "последний из могикан" застрелил в павильоне из лука (ох уж этот господин Купер[12]). Интересно все же кто их луки научил делать и почему не "Ункас" а "Ункаска" в девичестве Полина с ножом деревянным носится, откуда краску взяли рожицы размалевать и кто перья у павлина драл. Вот-вот начнут читать Ишимову[13] "Историю России в рассказах для детей" им мечи и копья понадобятся, а мне броня.
9
Выпускницы Мещанского отделения Смольного института благородных девиц. Поступали на обучение барышни подлого сословия с 11–12 лет. Обучалось до 200 воспитанниц. Преподавались чтение, письмо и грамматика трех языков, география, история и арифметика, все предметы вводились постепенно. Девиц обучали "танцеванию", рисованию, началам музыки и рукоделиям. На изучение предметов отводилось 42 часа в неделю. Смольный институт был высшим женским заведением закрытого типа. Родители перепоручали опеку над своими детьми Воспитательному обществу на весь срок обучения. Уставом строго запрещалось требовать возвращения девушек домой до достижения ими 18-ти летнего возраста. Гостям и родственникам разрешалось навещать воспитанниц в выходные и строго определенные для посещений дни, и только при начальнице.
11
Короткая смолёная верёвка с узлом на конце, служившая на судах для телесных наказаний матросов.
12
Купер — "Последний из могикан", историко-приключенческий роман, написанный 1826 году американским писателем Джеймсом Фенимором Купером. Переведен на русский язык в 1833 году.
13
Александра Осиповна Ишимова (1804–1881) русская детская писательница и переводчица "История России в рассказах для детей" — главная книга писательницы, принесшей ей всероссийскую славу.