Войны между тюркскими кланами вызваны и стремлением удлинить в широтном направлении пределы тамги. Южнорусские степи издревле стали важнейшим ключевым участком караванного пути. И борьба за них была особенно ожесточенной. С Х по XI век здесь сменяется власть двух тюркских народов — узов, печенегов. Последних вытеснили кипчаки.
…Замечательная деталь уцелела в летописи. Торговые караваны могли спокойно проходить через степь, невзирая на военные действия. (Лаврентьевская летопись 1186 год).
Сведения о разгроме войск Игоря принес Святославу Киевскому русский купец Беловолод Просович, проходивший с караваном по полю сражения. И половцы не причиняют ему никакого вреда. Половцы, которых историк А. И. Попов характеризует кратко и категорично — «кочевое население разбойничего склада».
Эти «разбойники» принесли с собой новую мораль. В 1054 году состоялось совещание Ярославичей, постановившее внести поправку в уголовное уложение Ярослава. Читаем в «Пространной правде»: «отложиша убиение за голову, но кунами ся выкупати, а ино все яко же Ярославъ судилъ, тако же и сынове его установиша».
Указана главнейшая задача совещания: отмена на Руси института кровной мести и переход на куновую систему — вещественную плату за кровь. «Кун» — плата за преступление (древнетюркское). Заимствование названия предмета может произойти и при случайных контактах, но восприятие закона нравственного свидетельствует о высокой степени государственных и культурных отношений.
В течение двух веков половцы прикрывали Русь с Юга и Востока, но поединка с монголами они не выдержали. Меч войны, поднятый Чингисханом, обрушился прежде всех на голову кипчаков.
Мои юношеские стихи:
Города возникали как вызов плоской природе.
И гибли в одиночку.
Старики, я хочу знать, как погибли мои города!
…Сыр–Дарья погоняет ленивые, желтые
волны,
Белый город Отрар,
Где высокие стены твои?
Эти стены полгода горели от масляных молний,
Двести дней и ночей здесь осадные
длились бои,
Перекрыты каналы — ни хлеба,
ни мяса,
ни сена,
Люди ели погибших
и пили их теплую кровь,
Счет осадных ночей
Майским утром прервала измена,
И наполнился трупами длинный
извилистый ров,
Только женщин щадили
Великих, измученных,
горьких,
Их валяли в кровавой грязи
Возле трупов детей,
И они, извиваясь, вонзали
в монгольские горла,
Иступленные жала
изогнутых тонких ножей.
Книги, книги горели,
Большие лохматые книги,
По которым потом затоскует спаленный
Восток,
Не по ним раздавались
протяжные женские крики.
В обожженных корнях затаился
горбатый росток…
Отрар был уничтожен дотла (1218 год). С этой зловещей победы и началось нашествие Чингисхана на мир. Отрар более не поднялся.
Сейчас — это обширный глиняный холм, испаханный траншеями археологов. Судьба Отрара мне напоминает историю кипчакского народа.
…Монашеское отношение к степнякам передалось и современным историкам. Так римляне всех неримлян (даже эллинов) нарекали варварами. Китайские хронисты не признавали за людей ни индийцев, ни иранцев.
Арабы, давшие миру алгебру и астрономию, фигурировали на страницах европейских хроник только в качестве сарацинов, т.е. язычников и не более.
Кипчаки были полуоседлым народом. Они составляли значительный процент населения среднеазиатских городов Сыгнака, Туркестана, Мерке, Тараза и, главным образом, Отрара.
Отрарская библиотека считалась второй после знаменитой Александрийской. Из среды кипчаков вышли выдающиеся деятели науки и культуры Востока — Исхак аль–Отрари, Исмаил аль–Жаухари, Жемал аль–Турке–стани, аль–Сыгнаки, аль–Кыпчаки и др.
Солнцем в этой плеяде звезд был, несомненно, Абу Наср аль–Фараби (870–950 гг.), кипчак из города Отрара, основатель арабской философии. Второй Учитель мира, как называли его при жизни. Очень рано он добился возможности ознакомиться в подлинниках с произведениями великого Аристотеля, Платона и других древнегреческих философов. Он сделал музыковеденье отраслью математики. Оставил труды в самых разных областях науки. Писал стихи, как многие ученые–энциклопедисты того времени.