Дворники натужно поскрипывая едва успевали смахивать потоки воды с лобового стекла, на дороге было пустынно, лишь редкие вспышки ультрамариновых молний озаряли мокрые обочины и блестящий, шевелящийся от миллиарда капель дождя асфальт.
Я доехала до развилки и остановилась задумавшись. Куда сворачивать? Направо - значит попаду в город, в квартире моего мужа можно будет переночевать, а утром на свежую голову придумать, как действовать дальше или хотя бы выбрать маршрут. Но вдруг мне придется застать там Щеглова, и не одного, а в компании с Милочкой-утешительницей? У мужа был целый день что-бы мне позвонить, а он решил, что это не самое важное дело на фоне его проблем. Ревность - жгучая, как крапива, стегнула мою душу так сильно, что даже на минуту стало трудно дышать. Нет! В город я заезжать не буду. Поэтому пропустив поворот, я медленно поехала прямо.
Не отрывая взгляда от мокрой дороги, я протянула руку и на заднем сиденье нащупала большую коробку с вещами, где-то сверху должна лежать карта.
Она попалась мне в руки сразу же, словно только и ждала этого момента. Карта была потрепанной и старой, с заломами и трещинами на желтоватой бумаге, ей пользовался еще мой прадед. Съехала на обочину, положила карту на колени. Плотная, старая бумага недовольно зашуршала, пытаясь соскользнуть вниз.
Я старательно зажмурилась, мысленно задала вопрос и ткнула пальцем в шершавую поверхность карты. Именно в этот момент сильнейшая вспышка молнии осветила салон автомобиля и мой сломанный ноготь, который целый день портил мне настроение точно указал на название южного города. Оглушительный, похожий на рык тысячи тигров, раскат грома, словно поставил точку в моих сомнениях.
Включив навигатор я задала конечную цель начинающегося путешествия.
- Маршрут построен. В путь? - поинтересовался у меня приятный женский голос.
- В путь, веди Сусанин, - тяжело вздохнув разрешила я.
Автомобиль медленно тронулся с места. Дождь будто обрадовался этому и еще сильнее застучал по стеклу.
Так я и ехала. Медленно, неуверенно, освещаемая синими, редкими всполохами уходящей грозы. Сейчас я ощущала себя маленькой, потерявшейся девочкой, которой отныне предстоит жить только своим умом. Не будет рядом заботливого мужа, который всегда был готов выполнить любую мою прихоть. Не будет рядом подруги, которая и впрямь служила мне жилеткой для слез и жалоб. Пусть остаются вместе, там за спиной, за мокрым занавесом холодного дождя.
Внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня зло усмехнуться и гордо выпрямить спину. Нет, я не буду исчезать из жизни Щеглова, как мокрая и побитая собачонка, а ведь именно такой я буду выглядеть в его глазах, а главное в глазах своей бывшей подруги. Резко вильнув, опять съехала на узкую обочину. Схватила телефон и поспешно, пока не передумала, стала набирать сообщение.
" Щеглов, я все знаю про тебя и Милочку! Знаешь, а ведь я считала тебя почти святым. Забавно, что такой сама не являлась. Я изменяла тебе Щеглов. И сейчас уезжаю с любовником. Прощай! Не ищи."
Отправив сообщение, я несколько минут сидела неподвижно, тупо уставившись на погасший экран. Затем завела машину и поспешно вырулила на пустынное шоссе, включила музыку на полную громкость, что-бы заглушить странное чувство внутри. Это чувство, словно живой и голодный зверек неустанно грызло меня всю дорогу до первой придорожной гостиницы. И только засыпая на слегка влажной, гостиничной подушке, я поняла, что именно пыталась я заглушить.
Стыд за свою нелепую ложь, чувство большой потери и сожаление. Огромное сожаление о том, что теперь мы с Щегловым пойдем каждый своим путем, а ведь я всегда надеялась, что проживем мы вместе долго и счастливо и умрем в один день...
Глава девятая.
- Маршрут построен, Ну, что в путь?
Веселый и бодрый голос принадлежащий невидимой, но такой дружелюбной девушке, раздался в салоне автомобиля. Он никак не соответствовал моему мрачному настроению и плохому самочувствию.
Сегодня меня тошнило с самого утра. Размышляя о том, что неужели можно было отравиться горячими и свежими сырниками, которые предложили на завтрак в маленьком и уютном кафе при гостинице, я уныло, с тоской поглядывала на быстро мелькающую обочину за стеклом автомобиля. Злилась от того, что не могу съехать на нее сейчас же. Белая и четкая, двойная сплошная полоса категорически запрещала мне это сделать.