Я поднимаюсь на носочки, провожу языком по гладко выбритой, слегка солоноватой щеке. Дотягиваюсь до мочки крупного, но красивого уха и больно прикусываю ее.
Муж замирает на одно мгновенье, начинает дышать часто и хрипло.
- Щеглов, у меня для тебя есть еще один подарок, - мой шепот прерывистый и дрожаший, он как электрический разряд пробивает мужское тело, которое тоже вдруг охватывает едва заметная дрожь.
Всей своей кожей я ощущаю нетерпеливое желание мужчины. Он молчит, прерывисто и жарко дышит в мою макушку.
- Пойдем наверх, в нашу спальню. Гости уже так пьяны, что не заметят короткого отсутствия хозяев!
Я опять кусаю горячую мочку уха, а затем отстраняюсь и тяну за собой покорного, словно телка на веревочке, мужа.
Мы ныряем в неосвещенное пространство за импровизированным танцполом. Торопливо шагаем по мягкому газону. Скошенная вчера утром трава упруго пружинит, старается поймать в плен высокие каблуки моих туфель. Я спотыкаюсь, но подхваченная сильными руками легко отрываюсь от коварной, газонной травы.
Мы хихикаем, словно школьники которые сбегают с уроков. Стараемся держаться в тени и поднимаемся по высоким ступенькам в прохладу старинного дома. Спиной я ощущаю покалывание и жар. Так бывает, когда кто-то пристально наблюдает за тобой. Я даже догадываюсь кому принадлежит этот тяжелый взгляд. А ведь раньше, мне и в голову не могло прийти, что робкая и ангелоподобная подружка Милочка способна буквально прожигать пространство.
В нашей спальне на втором этаже царит таинственный полумрак. Сквозь плотно закрытое окно глухо доносится веселый смех пьяных гостей и быстрая музыка.
Щеглов старается быть осторожным, что-бы мое новое платье не превратилось в жалкие клочки, но все-же я слышу легкий треск. Это не выдержал такого напора и поспешности от моего мужа один из швов дорогого платья. Я отстраняю Щеглова, отступаю на шаг. Освобождаюсь от узкой одежды, словно змея сбрасывающая кожу. Мои движения намеренно, умышленно плавные и тягучие, я краем глаза смотрю в стоящее возле стены высокое зеркало.
На сияющей гладким атласом, смуглой коже, которая возможно досталась мне от далеких, кочующих предков, белое кружево тончайшего, дорогого белья смотрится эффектно и дразняще.
Я резко трясу головой и мои густые, свободолюбивые кудри, которые всегда напоминают мне мелкие спиральки, с радостью избавляются от шпилек и заколок. Веселые спиральки упруго подпрыгивают и мягко ложатся на мои смуглые плечи. Это последнее, что я успеваю рассмотреть в зеркале.
Мои губы уже терзает ненасытный рот Щеглова. Мы падаем на нежную, скользкую прохладу шелкового покрывала. Моя тщательно сдерживаемая в последнее время злость на мужа выплескивается в доминирующую, почти дикую страсть. Я извиваюсь, царапаю мускулистую спину, кусаю пахнущую таким знакомым, таким родным запахом шею. Наши тела сплетаются.
Горячо, мучительно сладко, откровенно безумно! Вот первая мысль которая приходит в мою пустую от пережитого наслаждения голову. Я смотрю на мужа. Он лежит рядом. Слабая улыбка блуждает по его расслабленному, почти беззащитному лицу. Глаза прикрыты, выгоревшие на солнце, короткие ресницы слегка дрожат.
- Аза, это самый лучший подарок, который я получил сегодня! - голос у Михаила тоже расслабленный, ленивый.
Он не открывая глаз поворачивается ко мне, обнимает одной рукой и утыкается носом в мои рассыпанные по подушке кудри-спиральки.
- Странно, запах твоих духов кажется мне таким знакомым, таким трогательно нежным... Он совсем тебе не подходит. Ты - воплощение огня и страсти, а сейчас пахнешь весенней капелью и первыми ландышами, - бормочет он практически засыпая.
Я дергаюсь, как от удара. Ведь это духи Милочки. Она пользуется ими очень давно, с тех самых времен когда мы с ней были нескладными подростками. Вернее это она была робкой, прыщавой и очкастой девочкой-занудой по имени Люда. А я всегда была оторвой со смуглой кожей и чернильно-черными глазами. Резвой хохотушкой с цветочным и редким именем - Азалия...
Конечно же эти духи мне совсем не подходят. Утром, когда была в соседнем доме у Милочки, в голову пришла шальная мысль, вот и вылила на себя почти половину флакона под суровым, сверлящим взглядом своей подруги. Мне было интересно как на этот запах отреагирует мой муж. Ну, что же... Реакция неоднозначная...
Я хмурюсь. Перед глазами вдруг возникает довольно четкая картина. Белокурая, похожая на хрупкого ангела Милочка, нежно и покорно подчиняется неистовым ласкам моего мужа. Возможно именно этой покорности не хватает Щеглову в наших отношениях. Мы с ним, словно два огненных вихря, того и гляди спалим друг друга без остатка.