Пока я пытался распутать в голове возникшую нестыковку между моим привычным мировоззрением и сложившейся ситуацией, я перестал слушать речь серобородого. Видимо, дед хотел сказать что-то важное, когда я отвлёкся на свои размышления, потому что вновь глянул в мою сторону, но на этот раз вовсе не добрым взглядом. От этого взгляда у меня булки сжались так, что никто не смог бы оторвать меня от кресла, в котором я сидел. Если только вместе с обивкой.
— Продолжим. Этот мир был создан в качестве тотализатора, в котором боги делают ставки на вероятность тех или иных событий. Ставкой является единственный ресурс, который нами не создаётся, а только добывается — души. Так-с, а зачем я вам тут всё это рассказываю? Совсем с мысли меня сбили.
— А что ещё за ставки на события? — вопрос задала Нона Рабин, боязливо подняв руку вверх, будто спрашивая разрешения у учителя.
— Все вопросы потом… Ай, ладно, сразу отвечу. Ставки на события, это… ставки на события. Как объяснить? Ну, например, сможет ли Нона одолеть гарпию в честном бою, или нет? Одни сделают ставки, что Нона умрёт, другие, что умрёт гарпия. Или другой пример: идёт война между двумя государствами, чья армия победит? Тоже ставки принимаются. Ну и в качестве третьего примера: Джон Доу получит миссию раздобыть редкий цветок в ограниченный срок. Одни поставят, что сможет, а другие делают ставку, что не успеет за отведённое время. Победитель получает выигрыш, проигравший теряет ставку. Всё, как в обычной букмекерской конторе.
— Что за странные ставки и нелепые соревнования? — удивлённо и немного недовольно спросила Нона.
— Нелепые? А что в них нелепого? В вашем мире есть крысиные бега, тараканьи бега, черепашьи бега, петушиные бои, даже бои сверчков существуют. Букмекеры принимали ставки, выйдет ли ваша Британия из Евросоюза или не выйдет. Кроме того, постоянно делаются ставки на футболистов и даже на погоду. Так почему ты считаешь, что наши ставки на события, полные неизвестности, опасности и интересных поворотов, более нелепые, чем ваши?
— Но вы ведь боги! — не успокаивалась Нона — Как могут боги участвовать в странных азартных играх?
— А что, по-твоему, нам развлекаться нельзя? Этот мир специально устроен так, чтобы невозможно было заглянуть в будущее или вмешаться в текущие события. Мир-тотализатор для азартных игроков. Всё, отстань! — после того, как седобородый старик недовольно буркнул на Нону, та притихла.
— Так-с… Чего ещё хотел сказать? Ах да! Многие из присутствующих были весьма удивлены своей новой внешностью. Это мой для вас подарок. — дед опять погладил бороду и обвёл всех добрым взглядом — В основном я изменил то, что вас в текущей жизни не устраивало больше всего… Снял комплексы, так сказать.
— Ну? Теперь задавайте свои вопросы.
Долгое время стояла гробовая тишина.
— А так кардинально зачем? — высказалась Лера, показывая на прядь своих волос.
— Ну, ты ведь всё жаловалась, что волосы чёрные, жирные, жидкие и нужно с ними что-то сделать. Наслаждайся. Да и фигурку чуть преобразил в соответствии с твоими фантазиями. — седобородый подмигнул ей, с улыбкой поглаживая бороду, отчего Валерия залилась краской. Видимо, фантазии у девочки были занимательными.
— А-а… — начал было Джон, но старик его тут же перебил.
— И с тобой то же самое. Ты ведь всё переживал, что маленький и тощий, как глист, поэтому тебя все обижают. Вот, получите-распишитесь. Сто тридцать пять кило весу и брутальную рожу в придачу. — также весело хихикая сказал дед, глядя на растерявшегося Джона.
«Хм, а я, выходит, тот ещё нарцисс! Раз почти не изменился, значит, любил себя таким, какой есть?»
— Это точно. — сказал дед, косясь на меня — В общем, всё. Больше никаких вопросов про внешность. Это мой вам подарок в соответствии с вашими желаниями. Кто результатами недоволен, на себя обижайтесь. А возраст всем выровнял, чтобы в одинаковых условиях были. — сказал дед, пресекая дальнейшие однообразные вопросы.
Потом с одного из диванов раздалось шуршание, и поднялся Лекс.
— Верни меня домой! — громко рявкнул парень, с ненавистью глядя на старика — Ты хоть знаешь, кто мой папа?
В этот момент седобородый залился смехом так, что чуть не вывалился из своего кресла.
Я бы не сказал, что дед смеялся — он ржал и бился в истерике, хватаясь за живот и утирая слёзы.
Мы напряглись. Все до единого с ненавистью смотрели на дебила, решившего разозлить этого старика, который одним своим взглядом вызывал спазм сфинктера.
Если дед сейчас рассердится, он нам всем мозги прожарит и идиотами сделает, или ещё чего похуже. Почему я так думал? Не знаю. Просто был уверен, что он это может сделать, даже пальцем не пошевелив.