К слову говоря, избранниками моих дочерей стали сыновья Лили и Ники. Зная их с пелёнок, я была уверена в том, что отдаю своих девочек в надёжные руки.
– В очередной раз убеждаюсь, что из нас с тобой получилась хорошая команда, – прозвучал мне в затылок знакомый голос. Да, что там знакомый…Мой голос.
– Спасибо за помощь, – улыбнулась я довольно, но при этом напряглась. Ведь нас могли увидеть.
– Мне были приятны эти хлопоты. Это же и мои внучки тоже. Какие же они красотки, – умилилась она. И, впервые в её голосе я уловила нотки, присущи бабушкам. Это было так странно, и одновременно по-семейному, уютно настолько, что я не выдержав, развернулась к ней и, обалдела. Передо мной стояла моя копия, только состаренная лет до пятидесяти по земным меркам. Красивая седая прядь, контрастируя со слегка потускневшей медью волос, беря начало от высокого лба, красивой волной спускалась по плечу, мягко обрамляя лицо тронутое мимическими морщинками. Сдержанный вечерний макияж углублял глаза, корректируя нависшие веки, отчего радужка глаз становилась ярко-зелёной.
– Что с тобой случилось? – ахнула я, не сдержав свих эмоций.
– Не переживай. Ничего страшного со мной не произошло. Просто надоело хорохориться, и выглядеть молодой.
– Ты, что, решила умереть? – ужаснулась я от собственной догадки.
– Возможно. Но точно, не в этом столетии. Просто мы с мужьями решили перестать бегать, и прожить, сколько бы нам не осталось, со своей семьёй. То бишь, с вами. Конечно, если ты не против?
– Конечно, нет. Я буду только рада. Но, как мы объясним ваше появление в Океании?
– О, за это не переживай, – отмахнулась Фея. – Ты представишь нас в качестве твоих сухопутных родственников. Твоих же родителей приняли на ура. За документы не беспокойся. Они уже готовы.
– Что ж, добро пожаловать в семью! – обняла я её.
Да, за эти пол века много что произошло. Не считая рождения моих детей, главным моим достижением стало окончание университета, так что я ещё не раз возвращалась в свою питерскую квартиру. Но, главное – я наконец-то перестала переживать за свою земную семью, перевезя своих родных к себе во дворец.
Даже разобравшись с Эриком (найдя его в пригороде Чикаго), которому я стёрла память не только о себе, но и об Атлантиде в целом, внушив выдуманную историю его жизни, желающих, разбогатеть за мой счёт, не поубавилось, и мои родные, ничего не подозревая, не раз попадала под удар. Так, после очередного ночного боя, что развернулся на площадке возле родительского дома, в котором я со своими мужьями приняла участие, помогая охране отбиваться от финских наёмников, я уже не могла медлить. Запустив в квартиру сонный газ, утащила своих родных на дно океана, выставив жилплощадь на продажу, тем самым отрезая им пути к отступлению. Возможно, я действовала жёстко. Но, учитывая то, сколько народу полегло самоотверженно защищая их на протяжении десяти лет… В общем, я успокаивала свою совесть логичным финалом. И, мои мужья были со мной солидарны. Когда мои родители и младшенькие, которые, к тому времени уже успели окончить школу, пришли в себя, их пригласили в тронный зал, где они и увидели меня и моих мужей во всей красе восседающих на тронах. Отец, на удивление легко принял суровую правду жизни. Сложнее пришлось маме. В качестве компенсации я подарила родителям виллу на побережье Испании, где они могли восполнять недостаток витамина «D». Маме понадобился месяц на реабилитацию. Но, когда она впервые за долгие годы не ощутила приступов хронической аллергии, мучавших её весной и осенью, она наконец-таки смирилась с подводной жизнью, найдя в ней плюсы.
Вот за кого я не переживала, так это за сестрёнку и братца. Их восхищало то приключение, в которое превратилась их скучная жизнь.
– Спасибо, дорогая, – дрогнул голос Феодосии, вырывая меня из воспоминаний.
– Когда желаешь, чтобы я вас официально представила?
– А, свадьба, чем тебе не повод, – улыбнулась мне Феодосия, с блеском в глазах.
– Действительно, – усмехнулась я, уже представляя лица Эдуарда и Евгении, и в особенности, Леонидыча, когда они узнают в моих новых родственничках, своих старых знакомых родственников.
Найдя своего церемониймейстера и глашатая, озвучила им идею подачи информации, скинув на планшет новые имена Феодосии и, её мужей.
Пройдя в зал, и с загадочным лицом собрав возле себя свою семью, приготовилась считывать эмоциональный фон собравшихся.
Остановив музыкантов, церемониймейстер привлёк всеобщее внимание к входной двери, из которой должны были явиться, якобы, только прибывшие гости.
– Леди Таисия Александрова со своими спутниками Александром Роу, Стефаном Смайлозом и Томасом Сойерсом!
– Ваши величества! – поклонились они нам по-свойски. – Позвольте принести скромные дары вашим прекрасным дочерям в светлый день их бракосочетания.
– Конечно, – улыбнулась я Феде. – Том Сойер? Серьёзно? – шепнула ей на ухо, когда уловила возможность.
– Это с детства его любимый герой, – пожала она плечами.
Ожидания меня не подвели. Стоило показаться этой великолепной, хоть и слегка постаревшей четвёрке в дверном проёме, как Эдуард, раскрасневшийся к тому времени от винных излияний, побледнел, чуть не выронив бокал. В то время, как его жена прослезилась, и чтобы не выронить бокал из трясущихся рук, тут же вернула его на поднос официанта, даже не пригубив. Док, же, прошептав одними губами имя своей вечной возлюбленной, даже слегка пошатнулся, когда их взгляды встретились. Моя Фея, как и я, осталась довольна его реакцией и, повернувшись ко мне, прошептала «Спасибо!» После чего, конечно, мне пришлось держать лицо под прожигающим огнём сразу трёх известных персон. А, я, что? УЛЫБАЕМСЯ И МАШЕМ! УЛЫБАЕМСЯ И МАШЕМ!
– Скажи-ка нам, любовь наша, – словно лис, подкрался ко мне Мир, опалив своим винным дыханием моё ухо, – Почему это твоя дальняя родственница так на тебя похожа?
– Я что, так плохо выгляжу? – ответила ему не обиду Фее .
– Не хитри, – вступил в наш диалог Алекс, – ты прекрасно поняла, что имел в виду Мир.
– Ну, что вы хотите? Сильные гены по женской линии, – пожала я плечами, словно произнеся простую истину. – А, то для всех секрет, чья я копия. Вот и на моей двоюродной тётушке генеалогическое древо отыгралось. И, вообще, не вижу радости на ваших лицах. Вон, берите пример с царицы Евгении, – кивнула я в сторону матери принявшей в свои объятья дочь. – Вот это я понимаю, показатель гостеприимства, – светилась я от счастья, не переставая улыбаться, при этом продолжая гнуть свою линию. – Надо же, только познакомились, а уже обнимаются словно родные!
– Виктория, нужно поговорить, – ухватил меня за локоть, подкравшийся дед.
– Док. Сегодня не слово о делах, – продолжала держать я беззаботную моську.
– Это личное, – ответил он мне, чуть ли не скрипя зубами.
– Ну, хорошо, – сдалась я. – Раз ЛИЧНОЕ! – обратилась я, к удивлённым поведением дока, мужьям.
– Это кто?! – ткнул он пальцем в сторону Феодосии, мирно беседующей с бывшим императором Океании и его супругой, чуть ли не срываясь на крик.
– Дед, ну ты меня удивляешь. Ты же был здесь, и сам всё слышал.
– Не издевайся внуча, – умоляюще взглянул он в мои глаза, – Это же, моя Дося? Да?
– Ну, допустим не твоя… Но, да. Это Феодосия – моя бабушка.
– Так вот от кого ты узнала про меня, – догадался Леонидыч. – Вот как тебе не стыдно, бессовестная ты девчонка! – принялся отчитывать меня дед, взывая к совести. – Столько лет всё знала и не могла мне рассказать.
– Прости, не мой секрет! – вернула ему ответочку, его же фразой, сказанной когда-то.
– Она в отличной форме, – произнёс он очевидное, – впрочем, как и её побратимы.
– Видел бы ты их лет пятьдесят назад, сильно бы удивился, – усмехнулась я.
– Они столько лет скрывались. Почему сейчас?
– Потому, что им надоело скрываться. Они хотят быть частью моей семьи. И, я только рада этому решению.
– Я тоже, – произнёс он задумчиво. – Как ты думаешь, она меня простила?
– Док, ну честное, слово, вы как маленькие.
– Это ещё, почему? – удивился он, фырча в усы.
– Да потому, что она не раз задавала мне тот же вопрос. Пора бы уже вам поставить точку в неоконченных отношениях. Иди, и поговори с ней. В тебе достаточно алкоголя, чтобы свободно изливать свои мысли.
Док последовав моему совету, отправился «чинить обгоревшие мосты», и настолько удачно, что через месяц, они объявили о помолвке. И, я за них очень рада.