На следующий день, встретив в коридоре «Вороньего крыла» (так моя фамилия, Воронцова, дала название императорскому крылу – части дворца, где были под запретом всякие аудиенции) лже-генерала, и передала ему запечатанный конверт с посланием для ПРИНЦА, в котором я справлялась о самочувствии гостя и предлагала себя в качестве гида по столице. Передача конверта сопровождалась двусмысленными улыбками. Принц под прикрытием был удивлён тем фактом, что я решилась лично доставить свою корреспонденцию. Оправдываться я не собиралась, поэтому поступая как еврейка на привозе, отвечала вопросом на вопрос, при этом плавно продвигаясь в сторону большой оранжереи, заманивая Ратмира в уединённый уголок.
– Что Вас ещё удивляет в моём царстве-государстве? – включила я Лису-Патрикеевну, взяв переигравшего себя принца под руку. – Если Вы никуда не спешите, мы можем поговорить об этом. Пожалуй, здесь было бы не плохо, – подвела я к беседке парня лишившегося дара речи. В его взгляде явно читалось непонимание того, как он сюда попал. Но, нужно отдать ему должное. Явно не страдая географическим кретинизмом, принц быстро подсобрался, и проявив галантность, помог мне преодолеть пять ступеней, чтобы после расположиться возле меня на широкой лавке устеленной упругим матрасиком, обтянутым холстиной фисташкового цвета. Спинкой импровизированного уличного дивана служили большие подушки с вышивкой в этническом стиле. Сделав вызов обслуги по браслету, заказав лёгкий перекус и напитки, позволила себе вальяжно откинуться на подушки, при этом, хитро поглядывая на своего оппонента, решая, на сколько его хватит, и в какой момент он посыплется. Пока нам накрывали стол, мы вели светскую беседу о природе, о погоде. Так сказать, на разогревчик. Стоило прислуге удалиться, как я вернулась к прерванной теме разговора:
– Так, что Вас так удивляет, генерал? – задала я вопрос, отпив из прозрачной чашки цветочно-ягодный отвар, уловив, как при слове «генерал», мой оппонент невольно нахмурился. Собеседник, не сводя с меня глаз, пригубив чашку, сканируя своими «чёрными агатами» не хуже рентгена.
– Я, как Вам известно, не первую неделю прибываю во дворце, и у меня уже сложилось своё представление о Вас, как императрице, так и просто потрясающей женщине.
НЕТ, КОНЕЧНО, ПОНИМАЮ, ЧТО Я НЕ МУЖЧИНА! НО, НАЗВАТЬ ДВАДЦАТИ ОДНОЛЕТНЮЮ ДЕВУШКУ «ЖЕНЩИНОЙ» СЧИТАЮ ВЕРХОМ НЕВЕЖЕСТВА! ОН БЫ МНЕ ЕЩЁ ОТВЕТИТ: «ДА, МЕМ».
– Зовите меня леди Виктория, – снисходительно улыбнулась я своему потенциальному жениху.
– Хорошо, – улыбнулся «женишок». – В неформальной обстановке зовите меня просто Рави.
– Так, у нас – неформальная обстановка?! – усмехнулась я. – А, ваш господин не сочтёт это за оскорбление? – решила я напомнить игроку его роль, из которой он, явно, выпал. Замерший на месте царевич изобразил восковую статую, возведённую себе любимому, скрипнув челюстями.
БОЖЕНЬКИ! Я СЛОМАЛА ПРИНЦА! ЕСЛИ ТАК И ДАЛЬШЕ ПОЙДЁТ, ЖЕНИШОК ВЫСТАВИТ МНЕ СЧЁТ ЗА УСЛУГИ СТОМАТОЛОГА.
«Вот это реакция на логичный подкол. Что-то быстро ты подвис», – усмехнулась я в душе, наблюдая, как тот, отчаянно пытается выправить ситуацию. Уверена, сейчас в нём борются две личности. Эго Ратмира кричит – «Сними маску, псих. Я тут властелин морей и океанов». Игрок же, усмехаясь, идёт ва-банк.
– Вы хорошо знаете принца? – решила я вышибить кол колом.
– Столько, сколько себя помню, – ответил принц, нервно сглотнув, пряча своё волнение за чашкой чая.
– Значит, ваши семьи познакомились в Москве?
– Нет. Гораздо раньше, – вернул он чашку на блюдце. – Мы раньше жили в Австралии. Там и познакомились. Он мой бывший одноклассник.
– Даже так, – спрятала я усмешку за милой улыбкой. – Вам повезло. И, каким был Ратмир в детстве?