К вечернему празднованию именин принцессы весь алкоголь уже выветрился. А, душа требовала продолжения банкета. Идеальное состояние кожи радовало, как никогда. Мои горничные, игнорируя вечерний этикет, нанесли на лицо лёгкий макияж без тоналки. С головой тоже не мудрили: прихватили на затылке два жгута волос с висков, скрепив их гребнем с самоцветами насыщенного ежевичного цвета (в тон платья), и уложили волосы в свободные локоны, слегка подкрутив их на крупной плойке.
К слову сказать, моих «принцесс» охрана нашла гуляющими по ярмарочной площади вблизи дворца. Как выяснилось, в столовой выделенных мне апартаментов, они нашли записку, якобы от меня, в которой я давала им внеплановый отгул на этот день. Увидев, что послание было набрано на моём планшете, у них не возникло вопросов в её правдивости.
Итак, окрылённая и возвышенная, плюнувшая на своих обидчиц, в компании своих женихов и подруг, летящей походкой я приближалась к банкетному залу. Как вдруг, была выдернута за локоть невесть откуда взявшимся Золтоном, который своим взъерошенным видом, не походил на самого себя.
– Ты что себе позволяешь?! – прошипела я на него, сбившимся, от неожиданного манёвра, голосом.
– Нет время объяснять, ягодка моя, – отмахнулся от объяснений Золтон. – Мальчики прикройте наше отсутствие на пару минут. А, девчушечки – за мной! – щёлкнул он пальцами, демонстрируя своим настроем, что не потерпит пререканий. Обычно, сама непоколебимость, сейчас он действительно выглядел встревоженным. И, не верить ему и в его серьёзные намерения (чтобы за ними не стояло), у меня не было причин. Ахнуть не успела, как была затянута в женский туалет. Большой, шикарный, с пальмами, маленькими обезьянками, снующими с ветки на ветку, порхающими попугайчиками и бабочками, но тем не менее, туалете.
– Золтон-душка, не сочти меня ханжой, но тебе не место в женском туалете, – нервно посмеивалась я над своим стилистом.
– Переживу, – сделал он пред моим лицом нервный пас рукой, намекая на то, чтобы я заткнулась.
– Так, ты объяснишь, что происходит? – сложила я руки на груди, начиная выходить из себя. На что Золтон лишь надул щёки, закатив глаза.
– Случилось то, что в зале, как минимум у двух дам точно такое же платье. Вот, что происходит! – выдал мой стилист так, словно только, что сообщил о конце света. На эту новость я отреагировала не так ярко, как Золтон и мои подруги. Меня просто стопорнуло. Ведь испорченный гардероб и теперь вот, одинаковые наряды, – всё это были звенья одной цепи имя которой Изабелла.
– Ничего страшного не произошло, – старалась сохранять я спокойствие. – Сейчас я вернусь в свою комнату и переоденусь.
– А, ты уверена, что у остальных нарядов не окажется подражателей? – остановил меня Золтон.
– Хорошо, что ты предлагаешь? – сдалась я, отдав инициативу по спасению имиджа Океании в его золотые ручки.
– Надо подумать, – потёр он подбородок, подпёр локоть правой руки, левой. – Ну ка покрутись, – взмахнул он тонкими кистями рук, словно профессиональный кукловод, тут же получив от меня недовольный взгляд исподлобья. – Шучу, – распахнул он свой камзол, демонстрируя свой рабочий кушак. – Я уже всё решил. Пять минут, и я из этого г, кх-кх, недоразумения создам минутный шедевр, – заявил он, сверкнув узкими ножницами.
– Надеюсь, говоря «минутный», ты не имеешь в виду срок его эксплуатации.
– Не переживай. Я не доставлю такой радости твоим врагам, но сделаю так, что сегодня ты пополнишь ряды своих завистниц. Так, что доверься мне, – с этими словами он, без всякого сожаления лишил платье кружевного лифа, оставив меня в полупрозрачном корсете, что прилагался к платью. Потому и изготовлен был из того же шифона, что и многослойная юбка, которая повисла на моих бёдрах. Благо изнутри корсет был подбит мягким батистом тельного цвета.
– Жёстко ты с платьем, – усмехнулась Люська, в то время, как Аглая потеряла дар речи от надругательства над красивым нарядом.
– Говорил же, мне это провинциальное кружево сразу не понравилось, – фыркнул Золтон, запихивая ажурный отрез себе за пояс.
– Почему бы тебе сразу от него не избавиться? – усмехнулась я.