Альтар чуть-было не поперхнулся, но быстро взял себя в руки.
— Не суди сгоряча, Эраст, — удивлённо таращась на меня, заметил он. — Я понимаю, он уважает нас как равных, а мы уважаем их, но... едва ли формальный союз позволит строить вокруг себя планы. Я лишь не хочу, чтобы мы добровольно пускали своих людей в логово врага, позволяя нас атаковать.
— Уважает, как равных?.. Звучит так же нелепо, как и ваш союз в целом, — отметил Князин. — Константин Раевский не станет включать в расчёт союзы и прочее. Камень в руках и Красный орден в союзниках — понятия несопоставимые по своей значимости.
Альтар поморгал; было заметно, как каждое слово Князина отзывалось в нём как стук гвоздя по крышке гроба. Кажется, он ощущал всю свою беспомощность, но решительно не был уверен в том, как себя вести.
— Вы ровно так же недооценили Красный орден, Иван Эдуардович. И что в итоге?.. — виновато выпалил он, поворачиваясь в сторону открытого окна. — Раевский, думаю, не воспринимает нас всерьёз. Но это не значит, что мы — мусор.
На лице Ивана Эдуардовича Князина возникла нотка неприязни.
— Что ж. Я вас и впрямь считал шарлатанами в тёмных камзолах, — уже куда более уверенным тоном заключил он. — С другой стороны, это говорит о честности Эраста перед собственным словом. Парень дал обещание, что поможет восстановить власть орденов. Так он и делает, несмотря на все преследующие орден проблемы.
Иван говорил это через силу — так, будто заставил себя найти хоть какой-то положительный признак того, что его орден Щита сейчас находится под моим командованием.
Мне же оставалось лишь проглотить всю эту информацию и сделать нужные выводы.
— Тем не менее, проблема всё ещё витает где-то в воздухе, — я грузно опёрся руками о стол, поднимаясь. — И всё, что остаётся... следовать чёткому плану. Не уверен, что дедуля будет рад моей просьбе, но... пока солдаты нашего ордена в лечебницах, выбора другого нет.
Альтар озадаченно помотал головой.
— Цыгане не станут помогать в конфликте с Раевскими, Эраст, — заключил он. — Давай честно, ты лишь внук Игната Романовского, которого он явно терпеть не может. А что касается заложников... хм, едва ли он заступится за талантливого, но абсолютно чужого ему Янко.
Возможно, он прав. Дед довольно чётко дал понять, что не особо рад со мной разговаривать, хоть мы с ним и являемся родными по крови. Да, так вышло. И от этого не избавиться.
— Мы спасли жизнь Боико, так? — я приподнял бровь и испытующе поглядел на Альтара.
— Да. Я так думаю.
Я кивнул.
— В таком случае деду я не должен, — заключил я, выпрямляясь. — Итак. Мне нужно поговорить с юной цыганкой, господа. А вам следует начать подготовку. Сегодняшним вечером всё случится.
Собравшиеся дружно закивали. Вот и отлично.
Видит Иоан, меня ждёт весёлая ночка.
— Раз мы так быстро пришли к взаимопониманию, — Князин поднялся с кресла, — то и с подготовкой к вечеру тянуть не будем. Я соберу оставшихся, дам им нужные указания и постараюсь найти для них стильную одежду.
Он жестом показал остальным членам Совета подниматься.
— Дай мне несколько часов, и я подготовлю бойцов, — добавил Князин, закрывая за собой дверь зала совещаний.
— А я найду нам денег, — добавил Альтар Блэк. — Сегодня я решил принять участие в местном аукционе. Не хочешь отправиться со мной?
Я мотнул головой, бросая взгляд на наручные часы.
— Поезжай без меня, Альтар, — велел я. — У мне есть одно важное дело. Думаю, пересечёмся здесь, в этом же месте.
Пожав плечами, Блэк развернулся на одних каблука — и зашагал в сторону открытой двери, насвистывая себе под нос незнакомую мелодию. Я, провожая взглядом Альтара, остановил глаза на Боре и... натянул хищную улыбку.
— Мне не нравится ваш взгляд, босс... — приподнял тот брови.
— Мне тоже, — хмыкнул я. — Но я не могу не улыбаться, когда думаю о них.
— О ком?
— О цыганах, — заключил я, смерив Борю любопытным взглядом. — Пришло время навестить их снова. И ты пойдёшь со мной.
Боря поглядел на меня с ноткой растерянности. Да, я и сам не был в восторге от того, что должен обращаться к старику за помощью снова.
Вот только выбора у меня не было.
— ...серьёзно? — наконец, не выдержала Пелагея, что принимала в руки мобильник. — Ты думаешь Романовский колыхнётся после твоих действий?
Я придирчиво осмотрел комнату, в которой ютились Пелагея и Дрина. Но не потому, что они девочки и к ним нужно относиться более бережно. А потому, что они обе не представляли особой опасности.
— Дрина, ты готова? — я скосил глаза на смуглую малышку, которая вальяжно лежала на диванчике и листала ленту новостей в Фейсбуке.
— Готова! — закивала она, качая ножкой.
— Эраст, это...
— Звони, — дёрнул я мобильником, глядя на Пелагею. — Его свободные односельчане в опасности, а это уже большое событие, чтобы хотя бы взять трубку.
— Зачем тебе его помощь? — нахмурилась та.
— Не задавай вопросы, ответы на которые тебе знать необязательно, — невозмутимо ответил я. — Я же сказал.
Неохотно выхватывая мобильник, Пелагея набрала номер. Приложила к уху динамик и...
— Здравствуйте, э-э-э... Игнат Борисович, — неуверенно начала она. — Это Пелагея, дочь Смиральды.
Секунда — и лицо девочки скривилось от того количества оскорблений, которые тут же с высокой громкостью — и даже скоростью — посыпались на неё. Да, экспрессивное поведение деда — как недостаток, так и его явный козырь.
...казалось, он её чем-то сильно задел; по щеке девочки прокатились слёзы.
— Простите, Игнат Борисович, но... речь не обо мне, — наконец нашла она паузу, в которую смогла вставить свою фразу. — Эраст Орлов из Красного ордена. Я звоню по его просьбе... он схватил нас и держит взаперти. Сказал, что собирается жениться на дочери канцлера верховной палаты сената, Игнат Борисович. Эраст хочет, чтобы вы... присутствовали в качестве гостя.
...немая сцена. Старик выдержал секундную паузу.
Что ж, я ожидал этого — крики были настолько громкими, что умудрялись разноситься по всему помещению. Минута — или две — разъяснений о том, за какие грехи я такой мелкий евнух и позор семьи свалился ему на голову, а позже разглагольствования о моём полном отсутствии чувства долга перед убитым отцом.
«Больше не говори мне об этом проклятом евнухе!» — последнее, что мы услышали перед тем, как тот сбросил трубку.
— Да уж... — Дрина выдохнула. — Столько новых слов узнала. Пелагея, а что значит долбо...
— Дрина! — перебила цыганка, бросив на ребёнка хмурый взгляд. — Забудь, что говорил барон.
— Ладно...
— Звони ещё раз, — невозмутимо приказал я. — Скажи, что убью вас лично, если не приедет. Надеюсь Дрина умеет реветь так, будто её убивают?
— Умеет! — хохотнула девочка, схватившись за живот. — Ещё как умеет. Я же цыганка.
— Вот и проверим, — я испытующе поглядел на Пелагею.
Девушка состроила недовольный вид, но под моим тяжёлым взглядом вновь набрала номер. Три гудка — и дед взял трубку во второй раз.
— Извините, Игнат Борисович, это снова я, Пелагея. Эраст Орлов держит нас в заложниках, — на этот раз Пелагея говорила чуть быстрее. — Он обещал убить нас, если вы не прибудете сегодня!
— Пожалуйста, не надо! — взвизгнула Дрина так убедительно, что я и сам чуть проникся. — Дедушка барон спасёт нас! Он меня вытащит!
Пауза. Дед замолк. Никаких оскорблений и прочего — только искренняя злость. В такие моменты он был в несколько раз опаснее. Так как делал это тихо и... задумчиво.
Прозвучала фраза деда, которую я не расслышал.
— Я, Янко, Дрина и Боико, — перечислила Пелагея и... кивнула. — Спасибо, я буду вас ждать.
Отключая вызов, Пелагея оглядела меня чуть обиженным взглядом. Что ей там наговорил старик, известно было только ей.
А я задавать неловкие вопросы и вовсе не собирался.