Я задумчиво кивнул. Так старик испугался, что не справится со мной в одиночку?
— Сколько времени осталось? — теперь уже тяжелее было скрыть улыбку.
Но я старался.
Токугава пожал плечами.
— Сейчас уже неважно. Хоть прямо сейчас…
— Тогда вставай, — велел я, поднимаясь. — И смывай с себя кровь. Сделаешь вид, что выполнил задание. Если не хочешь лишиться рук, тебе придётся подыграть. Одно лишнее движение, и твоё лицо покроется узором, которое будет кровоточить всю твою оставшуюся жизнь. Никакого самоубийства — только бесконечные страдания.
Что касается кровоточащего узора… сейчас я мог его себе позволить.
…чем больше времени проходило с момента моего возвращения, тем сложнее становилось поддерживать столь сильный Натиск. Самурай, поджав губы, принялся смывать кровь со своего лица. Он принял свой клинок и робко схватил меня за запястье.
— А как же… — глаза его мазнули по кабинке туалета.
— Скажешь, скрутило живот.
Дверь открылась — и мы вышли обратно в коридор. Но на этот раз сменили курс; шли в сторону лестницы, ведущей наверх.
Дежурные, стоящие в коридоре, по-прежнему не обращали на нас внимания. Токуава Шика пользовался в их глазах большим авторитетом, судя по всему. И если ему понадобилось зачем-то взять посреди ночи заложника и сходить с ним до туалета, а затем в сторону выхода — то значит, так было надо.
Впрочем, у самураев сейчас была куда более важная проблема — неусыпная борьба со сном. Я видел, как эти азиаты пучили узкие глаза и мучительно старались не зевнуть, и мысленно пожелал им крепкого сна.
— Токугава-сан? — один из дежурных, стоявший у дверей, поглядел на коллегу. — Почему ты ведёшь его один?
— Он более не страшен, — гордо выпалил мой «надзиратель». — Сейджи-сан задержался… в туалете.
Удивительно — но дежурный не стал расспрашивать больше. Он поглядел в мои пустые глаза — и приоткрыл дверь, ведущую на верхние этажи ресторана, где располагались главные апартаменты.
Токугава молча кивнул, дёрнув моей рукой — наручники звякнули — и направился со мной в сторону кабинета Хидо Мотидзуки. Даже говорить ничего не пришлось — строишь из себя овоща и плетёшься вместе с самураем.
В конце концов, самураи доверяют друг другу всё так же, как и в прошлой жизни. Никаких проверок и психологических допросов… есть только старая добрая клятва и харакири за её неисполнение.
Хорошо, однако, устроились. Пора бы им напомнить, что харакири — самое простое самоубийство. И Аид с радостью приглашает к себе в Преисподнюю таких «избавленных».
…впрочем, строить из себя дурачка пришлось недолго. Больше на этом этаже нас никто не останавливал.
Постучав в деревянную дверь, Токугава дождался сухого «заходи» с той стороны.
…Хидо Мотидзуки стоял у окна — практически в той же позе, что и в прошлый раз. Дождь перерос в настоящую грозу, и он глядел на льющиеся с небес потоки воды, даже не оборачиваясь на меня.
Ну, вот и прекрасно. Не дожидаясь, пока к нам обратятся, Токугава повёл меня к столу.
— А второй где? — поинтересовался Хидо, разворачиваясь от окна. — И что вы так долго?
— Он задерживается, — признался Токугава, дёрнув моей расслабленной рукой.
— Задерживается? — Хидо кивнул, поднимая со стола клинок. — Что ж…
Ха.
Взмах лезвием — и голова самурая свалилась на пол. Тело моего надзирателя мигом сложилось в гармошку, а кровь фонтаном брызнула из шеи, окрашивая край рабочего стола и весь паркет в красный.
В нос ударил запах крови.
Хидо Мотидхуки, сплюнув на пол, поиграл лезвием и медленно слизнул кровь со своего клинка.
— Думал обмануть меня этим дешёвым трюком? — к старому оябуну начал возвращаться прежний гонор. Он шагнул к столу, сердито буравя меня острым взглядом, и достал оттуда амулет.
— И не собирался, — честно признался я, глядя на обезглавленное тело Токугава. — А я и впрямь думал, что этот парень послужит мне верой и правдой.
Глаза старика с опозданием скользнули по амулету. Он чуть поморщился, когда открыл его и не заметил осколка внутри. Сдержан, хладнокровен и силён — отличные качества для дипломата.
Японец не стал особо кричать, плакать или что-то ещё. Достойно принял потерю. Ну, да, пустая железяка без источника силы выглядела не так могущественно, как раньше.
— Ха, — Хидо усмехнулся, глядя в пустой амулет. — Так ты всё же решил начать войну. Да кто ты такой, Эраст Орлов?..
За окном громыхнуло; звук грома заглушил конец фразы. Впрочем, не то, чтобы я вслушивался.