Зайдя в свои покои, Неридиат быстро прошла через общую комнату, обставленную несколькими креслами и диванами, осторожно лавируя между многочисленными невысокими столиками и стеллажами, устланными сотнями безделушек и сувениров, которые напоминали девушке о ее путешествиях. На них красовались необработанные и ограненные драгоценные камни, самородки и слитки из странных сплавов, грубые статуи, бюсты и обереги трех десятков предцивилизационных видов, а также амулеты, драгоценности, святые иконы и статуэтки десятка других, которые, как предполагалось, достигли минимального уровня технологии и культуры и были достойны, чтобы с ними обходились вполне официально.
Неридиат не обращала внимания на свои драгоценные сувениры — она шла прямиком к меньшей из двух спальных кают. Дверь туда была заперта, но по ее команде она открылась подобно лепестку. Манья стояла на своих маленьких неуверенных ножках около столика и сразу обернулась, как только в комнату зашла мать.
Счастье!
Психическая волна удовольствия, плывущая от дочери, почти захлестнула Неридиат, и она ответила ей тем же, окутывая ребенка теплотой и любовью. Она взяла Манью на руки, как бы воспроизводя те мысли, которые она передавала малышке. Манья слегка отпряла и смятенно взглянула на мать.
Страшно. Плохие люди.
— Они уже ушли, — успокоила дочь Неридиат.
4
Неожиданный взрыв отвлек ясновидца Гиландриса от работы. Его плотные одеяния были покрыты пылью, которая сыпалась с потолка. Старая штукатурка трескалась и рушилась сильнее и сильнее с каждым новым снарядом, бьющим по поверхности. На драгоценных камнях, украшавших призрачный шлем Гиландриса, тоже виднелась пыль, как и на облегающих рабочих костюмах двадцати эльдар, что в течение трех поворотов планеты откапывали запечатанные двери, над которыми теперь трудился ясновидец. Все глаза, спрятанные за зеркальными масками, уставились на Гиландриса, пока он изучал круглое руническое колесо, обнаруженное неподалеку от ворот.
Ударил следующий снаряд, после чего еще большая куча обломков упала с полуразрушенного потолка. Взрывы слышались все ближе, а это означало, что совращенные Хаосом люди приближаются к скрывающему Анкаталамон тайнику, проникая все глубже в город Шпилей. Гиландрис сосредоточился на запутанном узоре из камней и рун и на геометрических формах, связывающих их воедино.
Он пробежался по всевозможным сочетаниям узоров и шифров — от «Двенадцати ключей Гередорита» и изобилующих шестиугольниками алгоритмов «Тетрады Бетанниса» до «Созвездий Патедесиана». Ни одно из них не подошло к пересекающимся пластинам из рунического камня, которые образовывали пусковую панель к последнему порталу в хранилище Анкаталамона.
— Ясновидец, враг собирается атаковать наш правый фланг со стороны садов Зимнего вора. Если мы не уйдем, то нас окружат.
Слова Нимуирисана достигли разума Гиландриса без каких-либо технических приспособлений, влившись в его мысли с легким повторением. Это было мысленное эхо, которое исходило от мертвого близнеца пилота призрачного рыцаря, чья душа была заключена в духовные камни, питающие тело огромной боевой машины. Когда Нимуирисан отправил психическое сообщение, то можно было ощутить его брата Джаритурана, витающего на границе сознания пилота.
— Тогда контратакуйте. — В его мыслях чувствовалась небольшая злоба из-за неудачи с руническим диском. — Мы уже потеряли несколько солдат и машин, запечатывая входы в нижние уровни, и у нас нет огневой мощи или больших войск, чтобы захватить город, если мы его вдруг потеряем. Свяжитесь с «Цепкой молнией» и прикажите им бить с орбиты.
— Если мы так и будем все дальше уходить от Ниессиса, нас отрежут от портала в Паутину. И тогда мы точно здесь застрянем.
— Не застрянем, пока «Цепкая молния» контролирует орбиту.
— Тинарин сообщил, что через двадцать планетарных вращений прибудут несколько вражеских кораблей.
— Нам вполне хватит двадцати дней, чтобы разгадать шифр и забрать с собой Анкаталамон. Нимуирисан, помни, что, если мы провалим миссию, наш искусственный мир будет обречен.
— Как прикажете, ясновидец.
Гиландрис выбросил из головы беспокойные слова пилота призрачного рыцаря и сосредоточился на рунической панели. Код определенно состоял из шестеричной системы. Возможно, одной из «Триумвирата Азуриана», которую часто использовали во времена до Падения.