Следует отметить, что разработанная фашистами технология геноцида в России отличалась от той, которую они применяли в Западной Европе. Массовых расстрелов в населенных пунктах там не производилось. Евреев грузили в вагоны и везли на фабрики уничтожения в Освенцим, Майданек, Треблинку, Собибор.
Здесь, в России, Белоруссии, на Украине, все было проще и страшнее. Уничтожение проводилось руками дрессированных зверюг-полицейских, готовых каждый час, каждую минуту любым образом услужить хозяину-фашисту, продать ближнего за бутылку самогона, с целью завладеть его нехитрым имуществом… Даже немцы глубоко презирали предателей-полицаев, расстреливали их же за малейшую провинность.
Размах геноцида на Смоленщине был ужасен. Только в одиннадцати существовавших в Монастырщинском районе полицейских участках вершили свое кровавое дело сотни полицейских, не считая отрядов СС и СД. Оккупированные районы Смоленщины обильно политы кровью, в том числе и кровью погибших здесь евреев. Можно предположить, что на оккупированных территориях погибло людей едва ли не столько, сколько на фронтах.
Эта трагедия не должна быть забыта.
И в этой связи невольно задаешься вопросом: почему немцы, австрияки, французы, другие западные народы ухаживают за еврейскими кладбищами, берегут захоронения жертв нацизма, а мы, считая себя цивилизованным народом, позволяем уничтожать и застраивать еврейские кладбища, терять места массовых захоронений не только немцев, но даже своих соотечественников. Не из-за того ли, что мы забываем об этом, вырастает поколение, зараженное безнравственностью, для достижения своих целей не гнушающееся никакими средствами. Не пора ли остановиться, оглядеться и задуматься?..
Это было в Хиславичах
И. Цынман
В Смоленском областном архиве сохранились документы о зверствах над мирным населением в годы оккупации в последней войне*. Я выписал отдельные места, неполно рассказывающие о том, что было в то время на оккупированной территории в Хиславичах.
Одна из записей сообщает, что в Хиславичах, в парке, в начале сентября 1941 года было созвано еврейское население, и после собрания юноши и девушки были заперты в бывшем зерноскладе (сарае), где над ними издевались долгое время.
В сентябре все евреи по распоряжению военной комендатуры были согнаны на двух Пролетарских улицах в отведенный лагерь, где были плохие дома. Переселением руководил районный старшина Шевандин Макар Калинович. Из его донесений было известно, что в лагере около 800 человек, живших в 40–50 домах. В некоторых домах жило по 25–30 человек. Хорошие дома и имущество достались начальству. Русское население с территории лагеря переселялось в плохие еврейские дома.
Во второй половине сентября 1941 года зерновой склад, где издевались над молодежью, пополнили мужским населением, хотя сюда попадали и женщины, и дети. Были составлены списки. Позднее специалисты: сапожники, столяры, портные были освобождены.
* В фонде № 1630, оп. 2 и 1, связка 61140.
Из оставшихся на следующий день была составлена колонна и отправлена в направлении на Мстиславль. Позднее возле МТС были слышны пулеметные очереди. Оказалось, что там расстреляли 125 человек, в том числе были женщины и дети.
Расправой руководил комендант Манц, а расстреливал фельдфебель, прозванный за жестокость Иваном Грозным. При посещении семьи Норкиных он отметил, что «кровь радостно волнует его душу». В числе убитых был крестьянин Тарасенков, как установила полиция — партизан.
Факт расстрела евреев в поселке скрывался. Пояснили, что евреев отправили в Мстиславль. Повсеместные грабежи, издевательства, убийства стали нормой.
Ремонтом всего награбленного занимались портные — братья Рухманы, сапожники, кожевники. Плата за работу была мизерна: за сшитый костюм — полпачки махорки.
Комендантом был назначен лейтенант Вагнер. До армии он был капельмейстером…
Был пасмурный день. Переводчик Соркин, его дочь Сима и позднее передавший все свидетель сидели в комендатуре. Разговаривали. Вдруг дверь с шумом открылась, вошел Вагнер и за ним шесть военнопленных, задержанных в Хиславичах без документов. На вопрос Соркина, что с ним будет, Вагнер, улыбнувшись, ответил: «буду расстреливать». Присутствующие были свидетелями их расстрела. Вскоре Вагнера заменили крупным помещиком по фамилии Доренман. Он намеревался остаться здесь навсегда и сразу же установил план сдачи натурального налога.
В начале 1942 года из Шаталова в Хиславичи приехали немецкие летчики. Они обыскивали евреев, забирая у них все ценное, одежду, обувь. Несколько подвод с награбленными шубами, валенками, носками, перчатками и др. были отправлены в Шаталово.