Много еврейской молодежи покидали малые населенные пункты губернии, уезжали в большие города России (столицы, Харьков, Баку, Екатеринослав, Донбасс, Ташкент, другие города). Один уехавший часто тянул туда свою семью, односельчан, иногда без учета национальности.
В Смоленск, города губернии и станции железной дороги переезжали жившие вблизи, в малых деревнях евреи. Ярцево и Колодня привлекали евреев из Белого, Пречистого, Духовщины. Починок, Стодолище, Рославль были местами притяжения евреев, живших в деревнях, близких к ним. В Витебск тянулись евреи Велижа. В Смоленск тянулись евреи из восточной Белоруссии, Поречья и Монастырщины. Семьи евреев, особенно жившие в деревнях и местечках, отличались многодетностью. Семь-девять детей в семье не вызывали удивления. В деревне Заречье, где я родился, в соседском доме у сапожника Кролла было 18 детей, из которых пятеро умерло. В бедной, зачастую нищенской жизни деревенских евреев была высокая смертность. И все же бедным помогали те, кто был побогаче, особенно в еврейские праздники. Ни одна бедная еврейская семья в Пасху не оставались без мацы, в складчину помогали обездоленным. Помогали еврейской бедноте и евреи, принявшие православную веру, которые стали в городах побогаче.
Многое в губернии было построено и эксплуатировалось за счет благотворительности богатых людей. Заметной фигурой в губернии был Я. М. Магидсон. Для бедствующих евреев деревни Гута он построил Фанинский (по имени жены владельца) стеклозавод. Теперь это Первомайский стеклозавод. В Рославле Магидсон возглавил правление Промышленного товарищества, построившего немало предприятий.
На собранные товариществом и населением средства строились дороги, мосты, культовые здания, школы, богадельни. Ничего из сельскохозяйственного сырья в Смоленской губернии не пропадало и за бесценок не вывозилось. Работали мельницы, крупорушки, семь стеклозаводов, маслобойки, салотопки, перерабатывали лен и коноплю, выделывали кожи и меха. В деревнях пряли, ткали, вязали, валяли, красили, плотничали, столярничали, занимались строительством и ремонтом.
В первую империалистическую войну евреи, в том числе и мой отец, воевали и погибали. Как утверждает А. И. Солженицын, в ту войну офицерами могли быть чуваши, мордвины, осетины, но не евреи.
В годы Первой мировой войны в Смоленск были эвакуированы предприятия из Прибалтики и Польши. В губернию с надеждой перебирались поляки, литовцы, латыши, евреи. Они работали, в основном, на предприятиях Заднепровья (завод «Вилия», катушечная фабрика Гергарди, предприятия Ланина и др.). В губернии были пленные: чехи, мадьяры, немцы.
Большие бедствия принесла россиянам гражданская война, которая тянулась очень долго и унесла много тысяч человеческих жизней. В боях гражданской войны погибали и пропадали лучшие люди, разрушался русский генофонд.
Наиболее крупные деловые люди, ученые покидали Россию. Обидно, что во время революции Россию покинули, уехав в Америку, русские ученые: изобретатель телевидения Зворыкин, авиаконструктор Сикорский, создатели американской химии русские Ипатов и Чичибабин. Покидали Россию выдающиеся композиторы, музыканты, артисты, певцы, писатели.
Провозглашенные большевиками лозунги «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую», «Долой помещиков и капиталистов», а позднее «Ликвидируем кулачество как класс» позволили россиянам убивать россиян по законам классовой борьбы.
В этих боях погибали лучшие люди, исчезал русский генофонд. А кто же оставался?
Помню разгром «банды» смолянина Ашмянцева в 1929 г. «Бандитами» в те времена называли всех, кто не был согласен с большевистскими порядками. «Банду» расстреляли. Как трудно было после этого жить вдове Ашмянцева и его талантливой дочери Валентине (по матери Миленушкиной), учившейся со мной в 9-й (торговой) школе. Позднее Валентина, по мужу Нельская, стала одаренной певицей, артисткой Смоленского и Ярославского театров.
НЭП позволил приезжим, в том числе и евреям, найти работу в кузницах, на мельницах, крупорушках, трудиться фельдшерами, аптекарями, учителями, торговцами. Укреплялись сохранившиеся предприятия и создавались новые мелкие. Почти в каждой деревне появлялись сапожники, портные и другие ремесленники.
На Смоленщине были местечки, где жили практически одни евреи. Например, в Захарино (2 км от Хиславичей), теперь исчезнувшем, на двух перпендикулярных улицах было 300 еврейских домов.
В Захарино работали винокуренные заводы, маслобойки, мельницы, крупорушки, изготавливали конопляное масло, действовали молокоперерабатывающие предприятия. Многие занимались извозом (балаголы). Возили грузы и пассажиров в Стодолище, Хиславичи, Мстиславль. Здесь жили ремесленники, земледельцы, у каждого был скот, огород, часто пасека, сенокосные угодья. В местечке были две двухэтажные синагоги «Миснагдым» и «Хасидская», хедеры (школы). Старожилы вспоминают речку с песчаными берегами. Жизнь украшали еврейские традиции: рождение ребенка, его совершеннолетие, свадьбы, еврейские праздники с музыкой, когда люди дарили друг другу и детям подарки, деньги — салахмонэс, ханыкегэлт. Кто был побогаче, отличались благотворительностью, готовили различные вкусные блюда, для себя и гостей, кушанья из мацы, чернослива, восточные сладости из меда, мака, пряностей и муки. В моей памяти сохранились их названия: тейгл, маковки, лекех, изделия из меда и редьки, были сотни рецептов восточных сладостей, которые, может быть, сохранились теперь лишь за рубежом. Таких местечек было много.