25 мая 1919 года была упразднена Могилевская губерния. Оршанский, Горецкий, Мстиславский, Климовичский уезды отошли к Смоленщине. Позднее были изменены границы Витебской губернии. Путаница с границами продолжалась до 1926 года, когда окончательно в Смоленскую губернию были включены Шумячи, Хиславичи, Монастырщина, Рудня и Велиж, где в основном жили белорусы и евреи.
Есть данные, что в Смоленске в 1923 году из 70 тысяч жителей 12 тысяч были евреи. Их дома, подвалы, пристройки были приспособлены под трактиры, парикмахерские, пекарни, бараночные, ювелирные, сапожные, кожевенные, портняжные, слесарные и другие малые предприятия, но были и крупные предприятия. В центре Смоленска действовала доступная всем поликлиника Черномордика, частные аптеки и зубоврачебные кабинеты.
Проводившаяся в 1926 году перепись населения была политизирована, а данные о национальном составе были искажены. Статистика составлялась так, чтобы удовлетворить запросы высших руководителей.
Многие представители нацменьшинств по ряду причин скрывали свою национальность, меняли имена, фамилии, в это время легче было быть русским. Появились смешанные браки.
Не принято было показывать, что население Велижа, Рудни, Любавичей, Монастырщины, Татарска, Кадино, Хиславичей, Захарино, Стодолища, Починка, Духовщины, Демидова, Белого, Сычевки и других мест в то время на четверть, на половину и даже больше состояло из евреев.
В 1926 году в губернии проживало 2926 тыс. человек: сельского населения — 90,7 %, городского — 9,3 %. С вхождением в губернию новых белорусских земель изменился национальный состав губернии: русских стало 2213,9 тысяч, евреев — 35,6 тыс., белорусов — 20,5 тыс. Жили и люди других национальностей — эстонцы, татары, немцы.
Жизнь повернулась так, что белорус Дрозд стал Дроздовым, латыш Лапинь — Лапиным, а Сорин — Зориным. В русских фамилиях появились нерусские окончания фамилий «кий», «чук», «о», «ич». То же случилось с именами: Павлюк стал Павлом, Кастусь — Костей, а Зяма — Семеном. Белорусские имена Прокоп — Ксенофонт, Ганна, Марфа и еврейские имена Хаим, Нехама, Израиль, Хая исчезали или изменялись на другие.
Существуют архивные, по моему мнению, заниженные данные, что в 1929 году в руднянских Любавичах из 1931 душ жило 967 евреев. В Починке в 1928 году жило 775 русских и 528 евреев, в Рославле — 3833 еврея и в районе 263, в Ярцевском районе — 581, в Краснинском — 536 евреев.
До коллективизации крестьяне берегли землю, природу. На реках и речках ставились плотины. Реки были с рыбой, леса с живностью, орехами, грибами, ягодами. Русские и люди других национальностей, жившие в деревнях и на хуторах, вкладывали свое умение, талант и рвение в земледелие, животноводство, огородничество, в мельницы, круподерки, салотопки, кузни, жестяные и слесарные мастерские, красильни, портняжное, ткацкое и другие ремесла. Горожане и селяне, независимо от национальности, жили дружно, хотя уже начиналась пропаганда классовой борьбы, разжигание ненависти к кулакам, богатым, зажиточным, трудолюбивым людям, а затем и к нерусским народам, что плохо воспринималось крестьянством, за исключением лодырей и пьяниц, которых немало было в деревнях и городах и которых боялись.
Вспоминается удивительная четкая работа (до 1928 года) железных дорог, почты и телеграфа. Обычным делом было получить по почте обшитый мешковиной бочонок сельди из Баку, ящик фруктов, орехов или изюма из Ташкента. Почтой шло сырье для ремесленников. По обратным адресам с севера на юг посылали в больших количествах сливочное масло, сухие грибы, мед, мак, сыр, готовую продукцию ремесленников. Все без задержки и в целости доходило в считанные дни. Ничего в пути не пропадало и не портилось. Даже позднее такой режим работы железных дорог и почты еще долго сохранялся, но власти уже брали кое-кого на учет для репрессий. На железной дороге, почте, телеграфе работало много нацменов, в том числе и евреев.