Рабочий хлебопекарни Афанасий Евсеевич Семенов рассказывал нам о том, что произошло в Лядах. Гитлеровские людоеды с первых же дней учинили настоящую расправу над населением местечка: грабежи, насилие, убийства были обычным явлением.
Население Лядов никогда не забудет апрельских дней 1942 года. В местечке было пустынно и мертво — люди боялись выходить на улицу. Эта страшная тишина была внезапно прервана воплями, доносившимися из здания школы-десятилетки, которую немцы превратили в тюрьму. Сюда были согнаны жители местечка и окрестных деревень. В течение нескольких месяцев люди томились в этой тюрьме. Фашисты морили их голодом и холодом, пачками увозили в «душегубках», зверски избивали.
В тот мрачный апрельский день гитлеровцы решили сразу избавиться от своих пленников и повели их на расстрел. Здесь были старики, женщины и дети. Людей расстреливали группами по сто и двести человек. Это массовое убийство беззащитных, невинных людей продолжалось целый день. Женщин с грудными детьми на руках, стариков, девушек и юношей фашистские конвоиры гнали по улице, как скот на убой. Остальным жителям запретили выходить на улицу в этот день. Кровавая расправа продолжалась и в следующие два дня. Гестаповцы устраивали облавы, хватали и убивали всех, заподозренных в сочувствии партизанам. Гитлеровцы глумились над своими жертвами. Они кололи людей штыками, переламывали им кости, живыми закапывали в землю. Не щадили палачи и детей. Мерзавцы выламывали им руки и ноги, живыми бросали на трупы расстрелянных и закапывали. Так расправились гитлеровские звери с жителями белорусского местечка. Мы стоим перед грудой изуродованных трупов советских людей. Их кровь зовет к мести, беспощадной святой мести гитлеровским убийцам!..» Так заканчивает свое повествование в газете капитан Б. Ю. Усалиев.
Ляды. Памятник трем тысячам евреев белорусских Лядов, расстрелянных на смоленском правом берегу пограничной реки Мерея.
Когда мы приехали к памятнику, там была машина из Орши. Родственники погибших и единственный еврей, житель Лядов, учитель местной школы Илья Соломонович Оренбург помянули погибших. Житель Орши Борис Михайлович Луговнер читал у памятника поминальную молитву-кадыш. В Смоленске, где до войны жило более 30 тысяч евреев, где было три синагоги, три национальные еврейских школы, еврейский педтехникум, теперь уже кадыш читать не умеет никто.
В местной школе в Лядах после войны был интересный музей, куда школьники, учителя и местные жители приносили собранные ими интересные материалы. Ухаживали также и за захоронением и памятником, приносили цветы.
Но начальство области, Дубровенского района разъясняли и убеждали учителей и школьников школы, что убивали здесь не партизан, не пленных, не коммунистов. Уничтожали евреев. Так надо ли столько рвения? В результате ликвидировали музей, школьники перестали ухаживать за захоронением. Памятные камни с местного еврейского кладбища использовали под фундамент для здания конторы в Лядах.
Скрывается факт, Что в Лядах было немало предателей, полицаев, карателей, охранявших школу, в которой находилась тюрьма, и огороженный колючей проволокой загон. Они составляли конвой и участвовали в зверских убийствах. Неизвестно, понесли ли они наказание. В музее сохранились сведения, что в Лядах жило 3620 жителей, и были герои, спасшие только трех человек.
Например, местный печник сумел спрятать в печной трубе еврея по фамилии Глы. Позже последний добыл документы и стал Лесниковым. Спаслись и две женщины. С исчезновением музея многие подробности трагедии останутся неизвестными.
Мы читаем о Хатыни, Лидице, Орадур. Но ведь там памятники жертвам посещаются даже президентами. Там созданы целые мемориалы. Захоронение в Лядах посещается раз в год старыми людьми, живущими кто где. А что будет в ближайшем будущем? Спасибо, что в Лядах пока еще сохранен этот памятник.
Тоталитарная система советского государства поделила россиян на русских, евреев, татар, армян, о чем имелась запись в паспорте (которая часто мешала евреям спастись), что и решало судьбу человека в войну, при поступлении на работу, в учебное заведение, при повышении по службе, для реализации инициативы, при выборах в депутаты.
Пока не поздно, надо что-то делать, чтобы сохранить память о погибших. Составлять списки, привести в порядок захоронения, сооружать памятники и следить за ними, воспитывать гуманность у школьников. Если этого не сделать, наши потомки не простят нам.
Лозунг «Никто не забыт, ничто не забыто» должен быть не показухой, а реальностью. Трагична судьба русского еврейства. Вот-вот к этим памятникам евреи приезжать и приходить не будут. Их на Смоленщине осталось очень мало.