В третий раз я специально приехал в Любавичи 14 и 15 мая 1996 г. Меня приютила местная школа, где директором была Валентина Ивановна Цыбульская. В огромном трехэтажном здании школы было всего 136 учеников. В 9-м классе училось всего три ученика. 10 лет назад в школе было более 200 учеников. Есть небольшой музей, сейчас его опекает учительница Наташа.
В музее мы разыскали сведения, что в братской могиле у южной окраины Любавичей захоронено 483 человека: старики, женщины, дети еврейского происхождения, расстрелянные солдатами карательного отряда СС 4 ноября 1941 года. Списков расстрелянных нет. О судьбе родных моей жены, живших в Любавичах, Рубине Рубинове, Гирше Абрамовиче, 1876 года рождения, Абраме Гиршевиче, 1912 года рождения, бабушке Розе, 1851 года рождения, которая держала здесь постоялый двор, узнать ничего не удалось. В войну здесь было расстреляно значительно больше жителей, чем живет сейчас. По мнению Марии Аврамовны Трофименко, в войну в Любавичах погибло более 600 семей, включая все еврейские. Сейчас здесь живут около полутысячи жителей.
После войны, при советской власти, здесь был крупный совхоз «Флеровский». Он получил такое название потому, что в войну здесь прозвучал второй залп «Катюш» батареи Флерова. Возле Дома культуры воздвигнут памятник Ивану Андреевичу Флерову.
В Любавичах, кроме школы и дома культуры, есть большая больница, библиотека, почта. В последние годы все пришло в запустение. Исчезла пивоварня, уменьшилось число магазинов, закрылись столовая, комбинат бытового обслуживания, появились полуразрушенные помещения. Перестали строить благоустроенные жилые дома, прокладывать асфальтовые дороги. В селе отмечается высокая смертность населения, редкая рождаемость. В местном магазине большой ассортимент товаров, но из-за высоких цен покупателей я не видел. Однако хлеб, невзирая на цены, быстро разбирают.
На улицах села часто встречаются бревна хвойных пород деревьев. Жители вывозят из леса лучшие, я бы сказал — реликтовые, длинные хлысты хвойных деревьев. Прямо на месте рубят дома, которые продают на вывоз. Ведь чем-то надо жить? В хозяйстве бывшего совхоза зарплату выдают нерегулярно. Выручает то, что механизаторы и рабочие хозяйства имеют по 2 гектара земли. Они выращивают зерновые, необходимые для животноводства в личном хозяйстве. Молоко и мясо помогают жителям выжить. Большим подспорьем семьям является пенсия ее пожилых членов.
Интересный разговор произошел у меня на автобусной остановке. Девочка-подросток сказала мне, что в город учиться или работать ехать теперь страшно. «В деревне легче жить, здесь свое питание, а к недостаткам денег надо привыкать. Дальше легче не будет», — заключила она.
До революции Любавичи были духовным, религиозным центром, давшим название целому течению в иудаизме — хасидизм или хабад. До сих пор евреи во всем мире чтут любавичских ребэ, основателей этого религиозного учения.
Евреи-хасиды из дальнего зарубежья время от времени приезжают в Любавичи. Они купили здесь старый дом. Хранительница ключей, Ева Венедиктовна Лапикова, открыла и показала нам его. Потом мы с учащимися школы пошли на еврейское кладбище, расположенное недалеко от хасидского дома. Хасиды, приезжающие на кладбище, нашли памятники из камня предков главного любавичского ребэ, который сейчас живет в Нью-Йорке.
На средства хасидов на кладбище был выстроен красивый кирпичный домик с добротной кровлей, эти памятники оказались внутри него. Снаружи и внутри домика установлены молитвенные доски, надписи на которых русские евреи не могут понять, так как не знают своего языка, а перевода на русский язык нет. Такие же иероглифы на иврите начертаны на воротах купленного хасидами дома.
Туристы, евреи-хасиды дальнего зарубежья, из США, Австралии, Израиля и других стран, приезжают в Любавичи чаще всего летом. Зимой не приезжают совсем: нечем топить дом, дорога на кладбище засыпана снегом, а ведь это — цель путешествия. Попытки некоторых хасидов проложить дорогу к кладбищу, построить гостиницу оказались безуспешными.
Гости приезжают на автобусах, на великолепных машинах и даже на вертолетах, что теперь уже не удивляет местных жителей. В основном приезжают из Киева, Москвы, реже из Смоленска и других мест. Главная цель поездки мужчин в кипах, маленьких шапочках, которые они не снимают, молиться на кладбище возле памятников предков — основателей хасидизма.