Весной 2016 года был создан Международный благотворительный фонд памяти «Бабий Яр», объединивший вокруг себя большинство участников «Антиджойнта». Его учредителями были ВААДУ (сопрезиденты — Андрей Адамовский и Иосиф Зисельс) и Всеукраинский еврейский совет (президент — Александр Сусленский), партнером — подразделения Киево-Могилянской академии.
Уже в 2016-2017 годах фонд поддержал несколько выставочных проектов, посвященных памяти жертв Бабьего Яра, и подписал с МКУ и НИМЗ меморандум о сотрудничестве в создании Мемориального музея памяти жертв Бабьего Яра, готовил аналогичные меморандумы с другими потенциальными спонсорами.
Оценив проектную стоимость подготовительных работ по созданию музея в 300 тыс. долларов, фонд исходил из того, что половина этой суммы будет государственной (реконструкция здания), а половина — спонсорской и направленной на разработку концепции украинского проекта комплексной мемориализации Бабьего Яра[1198].
Однако собрать требуемую сумму и на этот раз не удалось. В этом смысле перспективы МЦХ, обеспеченного финансированием, смотрелись гораздо лучше и пользовались поддержкой городских и федеральных властей.
При этом поначалу оба конкурента спокойно взаимодействовали друг с другом. Так, 9 июля 2017 года в МЦХ состоялось широкое обсуждение планов центра, с участием в том числе и Иосифа Зисельса, отметившего профессиональный подход МЦХ к проекту: «...нужно верифицировать исторические документы и показать народу правдивую и целостную историческую картину»[1199].
А 20 ноября он принял участие в обсуждении базового исторического нарратива МЦХ — критическое, но совершенно мирное участие[1200].
Тем не менее мир и идиллия продлились недолго, и самого Зисельса ни в соучредители, ни в наблюдатели, ни в операторы в проект МЦХ не позвали[1201].
Ну а коли так, то трепещите, супостаты, — ждите его в вышиванке на тропе войны!
И вскоре Иосиф действительно вышел на нее вновь. Отныне МЦХ для него — это русско-троянский проект, а главная мишень — русско-еврейские олигархи, переквалифицированные им из «еврейских бизнесменов» в «путинские шестерки». Самая же красная из тряпок — Михаил Фридман: «Фридман — рука Кремля, Фридман — друг Суркова, Фридман — ватник из Лондона, Фридман — “Русский мир”! Ату его!»
Ошую и одесную Фридмана на рисуемом Зисельсом эпическом полотне красуются олигархи Генрих Хан (под украинскими санкциями) и Павел Фукс (под русскими):
...Я не против того, чтобы российские олигархи, даже близкие к Путину, как те, о которых мы говорим, Фридман, Хан и Фукс, финансировали мемориал Бабий Яр, если это украинский проект. Но нам навязывают проект из России, и я рассматриваю его как «троянского коня». Потому что, когда Россия воюет с Украиной, когда каждый день у нас есть убитые и раненые, вы можете себе представить добрую волю, что Путин разрешит своим «шестеркам» вложить здесь 100 миллионов долларов в нужный для всех проект мемориала и музея Бабьего Яра, что никакой задней мысли нет, никакого подвоха, никакой подлости нет в таком проекте? Я вижу эту подлость, причем очень отчетливо. Я предлагаю им компромисс: хорошо, давайте тогда сделаем общий проект. Ведь кроме концепции русского проекта, есть концепция украинского проекта по развитию территории Бабьего Яра, разработанная Институтом истории Академии наук. Я предлагаю: давайте соединим два проекта, будет общее финансирование, в том числе украинское государственное, но весь контроль за важными узлами этого проекта, за концепцией, за дизайном, за воплощением в жизнь, за экспозицией будет у украинской стороны, причем украинская сторона дает 51 процент финансирования. Они не хотят. То есть они боятся контроля украинской стороны. Следовательно, это косвенно подтверждает мою идею о том, что это «троянский конь», а не проект. А любая критика его воспринимается так, что Украина до сих пор является фашистской, нацистской страной и здесь процветает антисемитизм. То есть то, что вкладывается в головы с российской пропагандой уже пять лет, начиная с Майдана.
Я говорю: зачем нам русская концепция, когда есть намного более достойная украинская концепция? Я приведу очень маленький пример, но очень характерный. Русская концепция, появившийся австрийский архитектурный проект, который получил первое место на конкурсе, предусматривает создание рва двадцатиметровой глубины — аналога Бабьего Яра — ко входу в этот музей. Есть запрет строить на этом месте религиозных авторитетов из Лондона, раввина Шлезингера, еще с 2007 года, когда и в помине не было русского проекта[1202]. Потому что, по религиозному своду законов, по Галахе, нельзя строить на еврейском кладбище. А русские это и делают, они хотят строить именно так, потому что у них 100 миллионов долларов, и им наплевать, что можно, а что нельзя, когда они могут всех купить. Украина — бедная страна, и 100 миллионов долларов здесь производят эффект разорвавшейся бомбы, у всех сразу перемыкает в голове, и у министров, и у мэра Кличко, который, кстати, не бедный человек, и все хотят постоять рядом с такой суммой. Это просто безобразие, на мой взгляд![1203]
1200
Наиболее агрессивными противниками «Нарратива» проявили себя тогда В. Вятрович и В. Нахманович.
1201
Сам он — в переписке со мной — утверждал, что в проект его позвал Фукс, от чего он, Зисельс, отказался — из патриотических соображений, разумеется.
1202
За этим скрывается следующая эмпирика. В 2007 году комитет «Бабий Яр» инициировал экспертизу по установлению исторических границ Бабьего Яра, мест массовых расстрелов и близлежащих кладбищ. Такое исследование на основе ряда топокарт Киева было осуществлено на протяжении 2008-2010 годов специалистами из Львовского политехнического университета, Музея истории г. Киева, «Киевгеоинформатики» и Института картографии. Результаты были переданы в Комитет по сохранению еврейских кладбищ в Европе, расположенный в Лондоне. Глава этого комитета раб Эльяким Шлезингер направил в 2011 году в Киев своего представителя, который на месте изучил ситуацию на участке запланированного строительства. После чего рав Шлезингер дал заключение о неприемлемости, с точки зрения Галахи, данного проекта. Спрашивается: памятование трагедии Бабьего Яра — это разве религиозный проект? Можно ли будет приходить к мемориалу в шабат? Где и как ознакомиться с результатами светских топографов и с заключением Шлезингера текстуально? И почему это непроверяемое раввинское мнение, словно джокер из рукава, всегда выскакивает, когда нужно зарубить тот или иной проект?