Последнее из таких заседаний в Киеве состоялось 7-8 февраля 2017 года[1211]. На нем обсуждался, по-видимому, промежуточный проект концепции будущего мемориала. В качестве «техзадания» историкам служил короткий документ «Миссия МЦХ».
Он был размещен на сайте МЦХ, и именно на «Миссию» реагировали 16 украинских историков[1212], обратившихся к историкам МЦХ с коллективным письмом, в котором изложили собственную позицию относительно планов МЦХ и будущего мемориализации Бабьего Яра[1213].
Это вежливое письмо-предупреждение, внешне не похожее на картель[1214], но им безусловно являющееся. Поддержав саму идею создания в Киеве Мемориала Холокоста, они формулируют тезисы своего априорного несогласия с его концепцией (даже еще толком и не зная ее!) и обозначают на будущее рубежи неизбежных дискуссий и баталий.
В тезисах этого письма затронуты практически все спорные моменты, которые скоро выплеснутся наружу.
2. Мы считаем неприемлемым возведение мемориального центра в самом Бабьем Яру или на территории одного из бывших кладбищ. На сегодня, по имеющейся информации, сооружение центра планируется именно на участке разрушенного в советское время Еврейского кладбища, что подтверждают все исторические карты.
Но МЦХ ни разу не отрицало своего уважения к галахическим установлениям, и все планы строительства Музея аккуратно избегали контуры бывшего Еврейского кладбища. Манипулятивное подбрасывание оппонентам этого «тяжелого наркотика» — кладбищенского аргумента — и само по себе граничило с недобросовестностью, но распространение этого же принципа еще и на православное кладбище — настоящий новационный шедевр.
3. Мы считаем искусственным выделение так называемого «Холокоста от пуль» из общей истории Холокоста в Европе. Если такой подход будет принят, это станет очередной попыткой на уровне исторической памяти возродить единое советское цивилизационное пространство и таким образом использовать болезненную тему Холокоста для продвижения неоимпериалистических идей «русского мира».
Здесь смущает не столько имитация недопонимания того, что реализация Холокоста была разнообразной и что «Бабий Яр» и «Аушвиц» типологически разнятся, а императивная политизация исторического вопроса, подчинение его стратегеме борьбы с «Русским миром». А то, что это тактическая имитация, вытекает из прямого противоречия этого тезиса следующим двум, не вызывающим никаких особенных возражений:
4. Украинские земли во время Второй мировой войны были оккупированы разными государствами, а преследование и уничтожение евреев происходило здесь разными способами. В частности, до четверти из 1,5 млн погибших украинских евреев были убиты в нацистских лагерях смерти на оккупированной территории Польши.
5. Поэтому мы считаем правильным посвятить будущий музей всей истории Холокоста, что поставит его на уровень мировых центров такого рода. Вместе с тем и Музей истории Холокоста в Украине должен быть вписан в контекст истории Второй мировой войны и Холокоста в Европе, что будет содействовать комплексной инкорпорации этой проблематики в новую историческую память украинского народа.
Если не вдаваться в суть «инкорпорации», то это совершено спокойные, рабочие и обсуждаемые тезисы.
И еще два тезиса украинских историков, а фактически один:
6. Еврейская трагедия превратила Бабий Яр в мировой символ Холокоста, а евреи составили свыше двух третей из 90-100 тыс. расстрелянных и похороненных здесь жертв. Вместе с тем во время нацистской оккупации Бабий Яр стал местом расстрела не только евреев, а всех, кого нацисты считали своими врагами: ромов, украинских националистов, советских военнопленных и подпольщиков, узников Сырецкого концлагеря, заложников и душевнобольных. После войны Бабий Яр стал территорией техногенной Куреневской катастрофы, а также местом борьбы за право увековечить память жертв Холокоста.
7. Поэтому мы считаем ошибочными попытки ассоциировать Бабий Яр исключительно с историей Холокоста, игнорируя другие жертвы и другие драматические моменты его истории. Такой подход лишь заострит войну памятей, которая уже много лет ведется на территории Бабьего Яра.
И снова громкий стук в открытую дверь. Ни в 2017 году, ни позже МЦХ не давал поводов сомневаться ни в игнорировании в своей концепции нееврейских жертв, ни в осознании принципиальной центральности жертв еврейских. При этом Бабий Яр в истории Холокоста имеет универсальную и уникальную глобальную коннотацию, и запихивать его сакральность в страновые, региональные или локальные рамки в высшей степени некорректно и контрпродуктивно с точки зрения и самой украинской историографии.
1211
В нем, кроме К. Беркофа, В. Гриневича, Д. Думииру и Д. Поля — председателя и членов Научного совета МЦХ, приняли участие историки К. О. Бартов, профессор Браунского университета, США; Р. Брендон, сотрудник Фонда «Мемориал памяти убитых евреев Европы», Берлин; О. Будницкий, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ, Москва; О. Долгополова, профессор кафедры философии Одесского национального университета им. И. И. Мечникова; А. Зельцер, директор Центра изучения советских евреев в годы Холокоста, Яд Вашем, Иерусалим; С. Нагиска, Мемориал Шоа, Париж; У. Ноймеркер, директор «Мемориал памяти убитых евреев Европы», Берлин; Ю. Радченко, директор Центра исследований межэтнических отношений Восточной Европы; А. Ротфельд, экс-министр иностранных дел Польши; П. Шапиро, директор Центра перспективных исследований Мемориального музея Холокоста США; Б. Энгелькинг, сотрудник польского Центра исследования Холокоста Института философии и социологии Польской академии наук. Т. Снайдер из Йельского университета не смог приехать на эту встречу.
1212
Г. Боряк, д. и. н., проф., зам. директора ИИУ НАНУ; М. Гон, д. п. н., проф., Ровенский государственный гуманитарный университет; П. Долганов, к. и. н., Ровенский государственный гуманитарный университет; Н. Зиневич, к. и. н., Институт украинской археографии и источниковедения им. М.С. Грушевского НАНУ; О. Козерод, д. и. н., Институт политических и этнонациональных исследований им. И. Ф. Кураса НАНУ; А. Лысенко, д. и. н., проф., ИИУ НАНУ; А. Майборода, д. и. н., проф., Институт политических и этнонациональных исследований им. И.Ф. Кураса НАНУ; И. Монолатий, д. п. н., проф., Прикарпатский национальный университет им. В. Стефаника; В. Нахманович, историк, Музей истории г. Киева; Т. Пастушенко, к. и. н., ИИУ НАНУ; И. Патриляк, д. и. н., проф., Киевский национальный университет им. Т. Шевченко; А. Подольский, к. и. н., Украинский центр изучения истории Холокоста; Е. Стяжкина, д. и. н., проф., ИИУ НАНУ; О. Суровцев, к. и. н., Черновицкий национальный университет им. Ю. Федьковича; И. Туров, д. и. н., Институт политических и этнонациональных исследований им. И.Ф. Кураса НАНУ; М. Тяглый, историк, научный журнал «Холокост и современность: штудии в Украине и мире». К сожалению, тексты полученных отзывов не публиковались.
1213
Музей «Бабин Яр». Відкритий лист-застереження українських істориків // Исторічна правда. 2017. 28 марта.