На протяжении 50 советских и 30 с лишним постсоветских лет как интернационалистский, так и националистический — оба в той или иной степени антисемитские — дискурсы дружно препятствовали его достойной мемориализации. Правда, демократический характер независимой Украины гарантировал свободу дискуссии и диалога в поиске нужных решений, но обеспечить их принятие и реализацию не смог. В отличие от СССР, роль похоронной команды взяло тут на себя не государство, а гражданское общество, при этом непосредственно в Бабьем Яру разыгрался постыдный конфликт якобы национальных нарративов.
Советское государство, интернационализировав (то есть растворив и присвоив) еврейскую кровь, грубо денацифицировало еврейскую трагедию Бабьего Яра. Целых полвека оно и слышать не хотело ни о каком еврейском мемориале, хоть пару раз и вынуждено было это прилюдно обсуждать. Отфутболив все предложения, оно дважды заполняло сам овраг грунтом, пока не поставило в 1976 году свой мускулистый памятник-алиби, явно перепутав события в Бабьем Яру с событиями на Мамаевом кургане.
Но и надежда на то, что евреи после этого скажут спасибо и отвяжутся, не оправдалась, и в 1991 году — еще при СССР! — в Бабьем Яру появился первый еврейский символ — «Менора».
Украинское 30-летие не менее специфично. Все президенты Украины и все мэры Киева охотно приходили сюда каждый год с цветами и на банкет, благо гости на памятованиях Бабьего Яра — особенно на юбилеи — собирались солидные и лестные, вплоть до президентов США и папы Римского. Ни государство, ни город отныне не мешали еврейской общине строить свой Мемориал: выделялись здания, участки, согласовывались документы и чертежи. И только денег государство не давало, честно ссылаясь на свою бедность и намекая на еврейскую финансовую состоятельность.
Финансирование мемориала в Бабьем Яру было отдано евреям на аутсорсинг, и на протяжении первых 25 лет из 30 они его банально провалили. Целое десятилетие — все 1990-е годы — ушли на бесплодный фандрайзинг среди своих: миллиардеров тогда еще не было, а миллионеры ходили босяками и косили под церковных крыс. Результат — фиаско, а выделенное городом под честное имя Ильи Левитаса здание пришлось вернуть, да еще с неоплаченными долгами за эксплуатацию.
Первая половина 2000-х годов — пятилетка позора и скандала с общинным центром «Наследие», в котором никто — ни «Джойнт» с его деньгами, ни общественность с газырями, полными мочи и кала, — не искали консенсус и, естественно, не нашли: городу снова пришлось отозвать свои «оргвзносы». После чего началось долгое десятилетие с мутной концессией В. Рабиновича и других киевских олигархов[1328] — вроде бы уже и не церковных крыс, а каких-никаких миллиардеров, — закончившееся сложной переуступкой полученных одними задаром прав другим за деньги.
Этими «другими» и был тот спонсорский пул из Наблюдательного совета МЦХ, что приступил к своей деятельности в 2016 году и, как казалось, всерьез преуспевал в ней. Преуспевал, несмотря на жесткий прессинг украинских националистов — охотников заново переосмыслить роль и место евреев в этой планетарной еврейской трагедии 1941 года и заставить их потесниться на пятачке Бабьего Яра и в регламенте памятований. С этой стороны на МЦХ посыпалась картечь жесточайших скандалов, но не финансовых, а историко-идеологических, выруливших под конец на низкопробную геополитическую брань: «Долой МЦХ!.. Фридман и Хржановский — кровавые руки Кремля!.. Нет ’’Диснейленду” и ”Дому-2”!.. Не одних евреев тут косточки лежат!.. Холокост наш!.. Даешь в Бабьем Яру всеукраинский мемориал всех жертв всех Бабьих Яров и Голодоморов!.. Слава Украине! Бойтесь данайцев, дары приносящих!»
Но, как бы то ни было, если евреям будет угодно ругать кого-то за свое 30-летнее фиаско, то только самих себя...
И дело, разумеется, не только в деньгах и даже не в их количестве.
Печально, что эта 80-летняя война за память о Бабьем Яре — локальная схватка с беспамятством и рейдерскими амбициями — велась на костях и на пепле жертв. То, что она не увенчалась и до сих пор достойной мемориализацией, столь же феноменально, сколь и закономерно.
Эх, старуха, старуха!..
Что это? Хроническая, хтоническая болезнь?
А ведь в 2021 году — по ходу юбилейных памятований в Бабьем Яру — впервые возникла надежда, почти уверенность в том, что если и болезнь, то излечимая. Повышение статуса — с мэрского до президентского — и положительный опыт частно-государственного партнерства, явленные всему миру в Киеве в 2021 году — к 80-летней годовщине трагедии, как и та, в целом весьма впечатляющая, программа, которой она была отмечена, казались точкой некоего перелома и избавления от болезни. Прояснилась и будущность объектов, построенных, строящихся или проектируемых в этих рамках: все они будут принадлежать украинскому государству и муниципалитету Киева.
1328
Вышедший рано из этого пула днепропетровский олигарх И. Коломойский вскоре построил в своем родном городе крупнейший в Европе еврейский комплекс «Менора» (синагога, общинный дом и многое другое).