При дневном свете девица еще больше походила на Кару. Фигура. Лицо… а выражение лица виноватое. Она смотрит то на Леху, то на изящную женщину в синем плаще, словно разрывается между этими двумя.
Человек боролся с желанием подойти ближе. Заглянуть в глаза. Коснуться щеки, убеждаясь, что она тепла. Убрать вот эту прядку со лба.
Ей страшно? Он бы утешил. Сохранил. Спас ее ото всех. Кару не сумел, но эта – другая.
И надо лишь решиться.
Дождавшись, когда Лехина машина покинет стоянку, он подойдет к подъезду и будет ждать случайной встречи. Он пропустит юношу вида безумного. И нервную мамашу, которая не удостоит его и взглядом. Но остановит старушенцию с дряхлым шпицем на руках.
– Извините, пожалуйста. Я девушку ищу. Она в этом подъезде живет. Такая высокая. Статная. С косой.
– Алина, что ль?
Алина. Какое мягкое, нежное имя. Ей подходит.
– А вы кто? – спохватится старуха.
– Мне по делу… – он замнется, словно раздумывая, стоит ли излагать это дело незнакомому человеку. И старуха решит все сама.
– Кавалер, что ли? На свадьбе небось увидел, а спросить постеснялся… экие вы ныне нерешительные. В тридцать второй живет. Смотри, – старуха погрозила пальцем, и шпиц зарычал. – Хорошая девка. Не обижай.
Он и не собирался.
Она и вправду хорошая. И все у них будет чудесно. Надо только лишних убрать.
Дашке Леха не понравился: она пришла в совершеннейший ужас и несколько секунд просто стояла, разглядывая его. А потом икнула, схватила Алину за руку и, ткнувшись носом в ухо, зашипела:
– Ну ты даешь!
– Леха, – представился Леха. И Дашка фыркнула.
Они неплохо смотрелись бы вместе. Дашка – высокая, модельной фигуры, с узким лицом, острые лисьи черты, которого подчеркивает стрижка. И Леха…
Алина лишняя.
Она просто работу работает. И не следует забывать об этом.
– А это и вправду твой магазин? – поинтересовалась Дашка.
– Ага.
И ушел, оставив Дашку и маму наедине с продавцами.
– Знаешь, – Дашка ущипнула себя за ухо. – Подозрительный тип… где ты его выцепила?
Сказать ей, что свадьба эта – фиктивная, что Леха сделку предложил и Алина согласилась? Вряд ли Дашка порадуется за подругу.
– Радость моя, – Леха не позволил сомнениям развязать Алинин язык. – Идем…
Он потащил ее за спрятанную среди панелей дверь в кабинет, где белым саваном возвышалось подвенечное платье. Одного взгляда хватило, чтобы Алина поняла: она скорее умрет, чем наденет это.
Платье было кружевным, облегающим и почти прозрачным.
– Нравится? – поинтересовался Леха.
– Кошмар.
Развод. Немедленно. И кольцо Алина вернет. Лучше уж гордо воевать за выживание ее агентства, нежели раз и навсегда себя опозорить. И Леха, кажется, понял. По выражению лица. По затяжному молчанию. По ужасу в глазах.
– Карина сама выбирала, – Леха присел на краешек дивана и сгорбился. – Что, совсем никак?
Алина замотала головой. Никак. Совсем. И никаким местом. Эта неизвестная ей Карина вряд ли понимает, что творит. В подобном наряде уместно показаться даме легкого поведения, но никак не почти приличной девице.
– Оно дорогое, – привел последний аргумент Леха.
– Леша, – Алина присела рядом и неожиданно для себя самой погладила его по лохматой голове. – Ты прости меня, пожалуйста, но это… совершенное зло.
– А другое сшить не успеют.
Человек приятное сделать хотел. Правда, весьма сомнительное удовольствие – надеть платье сбежавшей невесты, пусть бы и в этом свадебном розыгрыше.
– А не надо шить. Мы подберем что-нибудь… в магазине ведь найдутся светлые костюмы. Можно брючный…
Мама будет возражать, но лишь до тех пор, пока не увидит платье. Алина не была уверена, что его стоило показывать, все-таки ей дороги и мамины нервы, и Лехина репутация.
– Аль, а где ты раньше была? – Леха наклонился и потерся лбом об Алинино плечо.
– В смысле?
– Без смысла. Просто раньше… Может, все-таки примеришь?
– Ни за что. Ты мне еще свой костюм покажи.
Против ожиданий, костюм оказался весьма приличным. И Лехе шел, хотя, несмотря на строгий крой пиджака, Леха умудрялся сохранять вид раздолбайско-разбойничий.
Для Алины же под мамины вздохи и Дашкино неодобрительное молчание подобрали платье-футляр из плотной молочно-белой ткани.
– Совершеннейшее безумие, – сказала мама, словно удивляясь тому, что принимает в нем участие. – Надо у бабушки жемчуга забрать…
– Так это, – Леха в процессе выборов сидел тихонько, не вмешиваясь и не поторапливая. – Может, купим просто?
Но здесь Вероника Сергеевна была непреклонна.