========== 4. ==========
Джек повертел в руках выключенный телефон, отложил его в сторону. Дядя уже давно просил о встрече, намекая о каких-то совместных перспективах, но с таким хвостом ни о каких договорённостях не могло быть и речи. Уильям никогда не был дураком и паникёром, но неприятности чуял за милю, как и людей удобных и выгодных. Может, и Джек нужен был ему только как послушная марионетка, но и Кросса можно было использовать для своих целей, если вовремя, по команде подавать лапу.
— Остаётесь в пентхаусе, — объявил Джек Рамосу. — Возьму с собой Лукаса. Можете так и заявить отцу, мол, сбежал принц.
Застегнул пуговицы пиджака, поправил булавку в галстуке, расправил плечи. Кроссу не обязательно знать, что принц оказался в немилости, хотя если кто знал Джека лучше всей остальной семьи, так это дядюшка, можно не рисоваться с таким упорством. Но Джек считал, что проигрывает только тот, кто считает себя проигравшим, а уж таковым принц себя не чувствовал. Ведь когда ты на самом дне, у тебя только один выход.
***
Актив поправил наушник.
— Уильям Кросс, — доложил он Броку.
— Я в курсе, — ответил тот. — Слушай.
— Так точно.
Они вдвоём слушали полный намёков и недосказанностей разговор принца с дядей. Дядя льстил, принц, судя по голосу, улыбался. И требовал гарантий.
Когда дядя и племянник распрощались, Брок сказал:
— Не докладываем.
— Кросс мне не нравится, — заявил Актив.
— По крайней мере, это значит, что ты понимаешь, что значит «нравиться». Мне тоже. Подстава.
— Подстава, — кивнул Актив. — Моя задача — оберегать куратора. Твоя — тоже.
— В том числе, — согласился Брок. — Но пока надо собрать информацию.
— Принц должен стать королем, — сказал Актив. — Кросс хочет сделать его королем.
— Цена помощи может оказаться непомерной для принца, — объяснил Брок. — Собираем максимум информации по Кроссу.
— Я могу устранить его, как только Его высочество коронуют.
— Надо ещё придумать, куда Сайласа девать.
— Закопать под корягой, — буркнул Актив. Подумал и добавил: — Можно живьём.
Джек вернулся в приподнятом расположении духа: дядя умел польстить, умел найти нужные слова, но выгодно отличался от Сайласа тем, что подкреплял свои слова делами. Уильям Кросс одним взмахом руки подарил своему племяннику руководство одной из телекомпаний, пользующейся уважением в Шайло.
А ведь правильно говорят — кто владеет информацией, владеет всем миром.
Единственное было странным: за спиной не маячили две тени, нанятые Сайласом. Не то чтобы принц привык к ним или смирился, но когда Рамос с Карпентером находились рядом, Джек иррационально чувствовал себя спокойнее, хотя и не доверял им. Джек вообще не стремился кому бы то ни было доверять.
Дома принца уже привычно ждал обед. Брок всегда следил за тем, чтобы Актив достаточно и полноценно питался. К той горе еды, которую загружал в себя суперсолдат, добавить порцию для принца не составляло труда.
Брок не думал, что принц приручится или будет благодарен. Просто по опыту знал, что на голодный желудок мозги работают хуже, а мозгам принца и так изрядно доставалось от алкоголя.
Было странно стремиться домой, странно называть домом квартиру на одного, оккупированную незваными гостями. Но незримое присутствие Джона и Андрэ, запах домашней еды, тихие разговоры по вечерам были именно тем, чего не хватало Джеку в своей собственной семье.
Ужасно выматывающие совместные завтраки во дворце, пусть без камер, но всё равно на виду, без тёплых пожеланий, под прицелом взгляда матери — не дай Бог вилку держишь недостаточно изящно, не с той стороны тарелки отламываешь кусок пресного омлета, жуёшь недостаточно долго — и всё, прощай утро, лекция об этикете и поведении за королевским столом обеспечена. Вечно недовольный приготовленной на пару пищей отец, чинно, будто на приёме, восседающая за столом мать, Мишель, витающая в своих мыслях, и он один — смотрит на вроде бы родных людей и не видит их.
А Джон и Андрэ живые, настоящие.
— Вы можете не готовить, — промокнув губы тонкой тканевой салфеткой, обратился к Рамосу Джек. — Обычно это входило в обязанности прислуги, но когда я отбыл на фронт, они изменили график работы.
— Мне нравится готовить, — улыбнулся Брок. — А Актива надо кормить регулярно, у него потребность в калориях от шести тысяч в сутки, с его-то метаболизмом.
— Я много ем, — с лёгким смущением признался Актив.
— И тебе нельзя голодать, — добавил Брок. — Да никому нельзя голодать. Ваше Высочество, вы в курсе, что это король приказал не оказывать огневой и воздушной поддержки сто двадцать седьмому полку, когда он попал в засаду за линией фронта?
Джек скрипнул зубами, чувствуя, как кровь отливает от лица. Он ждал какой-нибудь подлянки от отца, но только здесь, в столице. У линии фронта они все были солдатами, сражающимися за свою страну, были равны по статусу, делили один кров, одну еду на всех, но подписать смертный приговор бойцам только потому, что ими командовал принц — это было чересчур даже для Сайласа.
— Это… проверенные сведения? — глухо спросил Джек, слепо глядя перед собой.
— Да, Ваше высочество, — хором, не сговариваясь, ответили Брок и Актив и переглянулись.
Брок добавил:
— Два независимых источника. Её величество в личном разговоре с Его величеством и генерал Линус Абнер в беседе с личным ассистентом.
— Вот оно как — Джек с трудом поднялся, хватаясь за край стола.
Он всегда был неудобным принцем, неправильным, угрозой репутации семьи, короне. Джек знал, что Сайлас не любит его, и, если бы они с Мишель не были близнецами, если бы королевских детей не проверили на всякий случай ещё при рождении, он мог бы поспорить с кем угодно, что не является отпрыском Сайласа Бенджамина.
Откупорив бутылку с коньяком, Джек обернулся.
— Мистер Рамос, не хотите выпить? Помянуть хороших парней?
— Помянем, Ваше высочество — Брок подошёл к нему с коньячными бокалами. — Хорошие ведь были парни?
— Они были моими людьми, надёжными, верными. — Джек покачал коньяк в бокале. — Верными своему королю, своему королевству. Вы когда-нибудь теряли своих людей, мистер Рамос, только потому, что те, кто сверху, вообразили себя грёбаными вершителями судеб?
Джек чувствовал, что начинает заводиться, говорит слишком много личного и не о том, раскрывает душу перед тем, кто этого явно не стоит, хотя чутьё, ни разу не подводившее, упрямо твердило об обратном.
Он пробовал присмотреться без призмы принудительного присутствия, рассмотреть, как своих бойцов, пробовал следить за повадками Рамоса и Карпентера, когда они оставались одни в гостиной, и совершенно запутался.
Все сведения, что удалось добыть на этих двоих по полуофициальным каналам: Андрэ Рамос с неизвестным грузом пересёк границу королевства Гильбоа такого-то числа, такого-то месяца, номер декларации и вес. А о том, откуда взялся Карпентер и кем вообще они являлись, — ни слова. Джек искал данные и о Гидре, что-то сверх того, что было написано в учебниках, но тоже потерпел неудачу — никакой информации, будто бы после войны исторические хроники были старательно выбелены.
Но сам по себе Андрэ Рамос был мужиком неплохим, надёжным, за такого не стыдно было держаться, да и внешне выше всяких похвал — хищный взгляд светло-карих глаз приковывал к месту, заставлял замереть, будто перед смертоносной змеёй; острые резкие черты лица; хорошо проработанные мышцы рук и спины — Джек успел подглядеть, когда Рамос разминался — всё это создавало образ идеального мужика, правильного, сильного, правда, со стороной вышла накладка. Джек многое бы отдал, если бы приглянулся такому; может быть, и короной бы пожертвовал, очень может быть.
О Карпентере, Зимнем Солдате, Джек думать немного стеснялся. Тот пугал и одновременно притягивал с такой силой, что принц не понимал сам себя. Многие прошли через его постель: и смазливые доступные мальчики из клубов, и уверенные в своей охрененности надёжные работяги — но так, как к нему, Джека не тянуло ни к кому. Видимо, было в Карпентере что-то зеркально похожее, будто он и правда был тенью принца.