— Значит, алкогольный психоз, — согласился Брок. — Возможно, после этого последует приказ контролировать количество употребляемого вами алкоголя. Возможно, и нет. Я пока не берусь предсказывать приказы короля.
Он свернул в узкий переулок и остановил машину у массивной железной двери.
— Здесь есть хороший ринг, где не задают вопросов, Ваше высочество.
Брок вышел из машины и открыл принцу дверь.
Джеку было не во что переодеться. Скинув пиджак, галстук и ботинки, принц вышел на ринг. К чёрту спарринг, он отчаянно хотел почесать кулаки хоть об кого-нибудь, пусть это будет Андрэ Рамос. Хотя Джек был не уверен, что сможет выйти победителем, если командир Джона возьмётся за него в полную силу.
— Давай!
Брок обмотал принцу руки бинтами, забинтовался сам и атаковал. Принц был хорош — для парня настолько мало тренирующегося и пьющего. Умел драться и явно это дело любил. Брок блокировал удары, валял принца по рингу и думал, что неплохо бы перевести такие занятия на регулярную основу.
Пару раз принц даже достал его, пробив защиту.
Актив стоял у канатов и наблюдал. Он добрался сюда быстро и незаметно, оставив свою машину на углу квартала.
Спарринг — это хорошо. Это правильно. Это помогает. Командир умный. Принц лёгкий, но быстрый и ловкий. Надо тренировать его чаще.
Джек повис спиной на канатах, шало улыбаясь и стараясь отдышаться. Вот оно, то, чего так не хватало телу и мозгу — хорошая драка без отупляющего алкогольного дурмана в голове. Ещё бы потрахаться, но это желание было из разряда невыполнимых.
Никто из одноразовых любовников не появлялся на горизонте уже достаточно давно, а звонить Джозефу и выслушивать нотации ради его тощей задницы не хотелось совершенно. Джек окинул голодным взглядом Рамоса. Оставалось только дрочить, к тому же тем для фантазий с такими соседями прибавилось.
— Домой, или «винтовка» тоже хочет поразмяться? — одними губами улыбнулся Джек.
Брок оскалился.
— Актив, в ринг, — приказал он.
Как-то само собой получилось, что с принцем, когда не было посторонних, они разговаривали на английском. Джонатан Бенджамин отлично знал язык и охотно практиковался, правда, говорил он с мягким гелвуйским акцентом.
— Есть, командир. — Актив разделся, оставшись в одних трусах и майке.
— Семи-контакт, левую руку не использовать, — приказал Брок.
Как будто Актив одной правой ему не наваляет.
Если бы Джек мог себе позволить, то застонал бы в голос от одного вида Джона: мощного разворота широких плеч, хищной звериной грации, того, как вспыхнули злым азартом серые глаза. Он был настолько хорош, что его хотелось касаться, трогать, оглаживая литые мышцы, пройтись губами по буграм шрамов на левом плече.
Андрэ с Джоном танцевали — назвать боем происходящее на ринге язык не поворачивался.
— Превосходно, — прошептал Джек, не смея отвести взгляд.
Влетев спиной в канаты в очередной раз, Брок остановил тренировку. Конечно, Актив только начал разминаться, но, чтобы как следует вымотать, против него надо было выставлять поочередно человек десять, а столько у Брока здесь просто не было. Вдобавок этот стервец явно красовался перед принцем, и только черти знают, что творилось в этой лохматой голове.
Однако, судя по всему, принц явно впечатлился. Вон как глазами сверкает.
— Ваше высочество, — предложил Брок, разматывая бинты, — как вы посмотрите на регулярные тренировки?
Джек сглотнул, представив, сколько ему после таких спаррингов придётся дрочить в душевых, но малодушно согласился, чтобы хоть так касаться этих идеально проработанных тел. Сразу вспомнился тщедушный Джозеф и его попытки освоить йогу.
— Домой, — жалобно просипел Джек, прикрывая пах висящим на сгибе локтя пиджаком.
========== 6. ==========
Смысла Судного дня в Гильбоа Брок не понимал, хоть тресни. Все эти заигрывания с народом, свинья в Совете и прочая чушь…
Принц метался, пытаясь сделать… хоть что-то. Да, отец назначил его министром информации, но в довесок прилепил к нему чёртову стерву Гент, что разом обнуляло назначение. Кроме того, Брок прекрасно видел, что несогласные с королем министры министрами остаются недолго и живут после этого слишком мало. Теперь и он беспокоился за принца.
А Актив просто прилепился к нему, как жвачка к подошве, и сопровождал даже на Совете, куда традиционно не допускались никакие телохранители, кроме королевских. Но против Актива Сайлас не возражал.
Судный день раздражал Джека показной лояльностью, открытостью короля перед народом. В этот день традиционно не решалось ничего серьёзного — мелкие неурядицы, ради которых и в обычный суд идти бы не стоило.
Джек пил уже третью чашку кофе в холле, лишь бы не возвращаться в кабинет, не оставаться с Катариной в относительном уединении, если не считать его молчаливых охранников, боясь, что в какой-то момент банально придушит гадину — слишком та сладко и многообещающе улыбалась, посматривая в его сторону.
— Стерва, — сказал Джек, выбрасывая одноразовый стаканчик в урну.
Скорее бы этот фарс закончился.
— Брат, — подбежавшая Мишель схватила Джека за руки. — Ты слышал? Один из истцов не явился, освободилось место, и это мой шанс, понимаешь? Я так долго готовила программу реформы здравоохранения, пересадки органов для детей. Это так важно для меня, но нужна твоя поддержка. Если ты и Катарина встанете на мою сторону, то Совет не откажется пропустить нас на Судный день.
Джек усмехнулся, вспоминая тщетные попытки сестры хоть как-то повлиять на отца, доказать значимость своих слов. Тот хоть и любил дочь, но считал её лишь красивым, совершенно бестолковым приложением к трону, не способным на действительно стоящие идеи.
— Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне, малышка, что бы ты ни придумала, — ответил он, притянув её к себе и, как в детстве, погладив по голове.
— Ну, Джек, это не моя придумка…
— Знаю-знаю, — замахал он руками. — Иди, готовься, тебе ещё нужно будет выступить перед Катариной Гент, как раз и потренируешься.
Судный день, день, когда можно было обратиться к королю с любым вопросом, просьбой помочь разрешить спор, стал временем, когда его родные дети пытались доказать собственную значимость для короля и королевства в целом.
Джек понимал, что, даже если Мишель и пропустят в зал, Сайлас раскатает её идею, не моргнув глазом, при всех, растопчет, ткнёт носом в дыры и незначительные огрехи, раздувая их до невероятного масштаба, опустит малышку Мишель с розовых облаков на землю.
— Джек!
Принц вздрогнул, пряча флягу во внутренний карман пиджака, обернулся, встретившись глазами с Шепардом — растерянным, разбитым последними событиями, связанными с его семьёй и Портом Процветания..
— Простите. — Он стушевался под строгим взглядом принца, отступил назад на несколько шагов. — Майор Бенджамин, Ваше высочество, разрешите обратиться!
— Что у вас, Шепард? Только быстрее, — деланно дружелюбно растянул губы в улыбке Джек.
— Помогите мне пробиться на Судный день. Только король может оправдать моего брата.
Актив внимательно наблюдал за тем, как разговаривают Шепард и принц. Как Шепард не видит, что принца от него тошнит? Что Джонатан Бенджамин попросту ненавидит фермерского сынка?
Брок тоже слушал, нисколько не сомневаясь в том, что Итану Шепарду освобождение не светит. Бунт против короля, покушение на принцессу… Ну и что, что Итан защитил ее? Сначала он создал ситуацию, из-за которой принцесса оказалась в опасности, и этого ему король не простит.
Брок крепко сомневался, что король действительно любит свою дочь, но тот всячески это демонстрировал. А значит, Итану Шепарду не жить.
Самое забавное, что обращаться к принцу для Давида Шепарда было последним делом: принц ненавидел Давида, а сестру-то как раз действительно любил. Не уважал, не считался, но любил.